- Предлагаете, опять направить в ополчение инструкторов из офицеров званием повыше?
- Как минимум - кивнул я - но этот вопрос с наскока не решить надо работать и людьми. Надо чтобы они сами захотели становиться настоящим войском, а не дворовой самообороной. Надо чтобы захотели отправиться на фронт. Это все требует усилий и времени.
- Ну а сами вы, готовы приложить эти усилия? Вы сами готовы сослужить Отечеству эту службу или считаете это для себя неприемлемым по каким-либо причинам?
- Ваше высокопревосходительство, я считаю, что без решения проблем в тылу государство просто не доживет до конца войны. Поэтому, не отказываясь от работы с ополчением, определяющей я считаю, работу по борьбе с социальной несправедливостью и воровством.
- Пожалуй, мне нужно время, чтобы обдумать эти сведения и обсудить их с министром. Думаю, мы еще встретимся с Вами, чтобы обсудить эти вопросы более предметно.
На этом мы и расстались. Похоже, мне тоже стоит серьезно подумать, не сказал ли я чего лишнего и стоит ли связываться с властями.
Время до собрания еще было, но паузы на обдумывание у меня не оказалось. Стоило мне выйти из дворца, как сразу же подбежал Фридман.
- Добрый день, товарищ Волков. Мне велено привести Вас в штаб, как только Вы освободитесь. Представители всех партий уже там, ждут Вас.
- Ждут, значит, поторопимся - обречено вздохнул я - Садитесь в пролетку, Клим нас быстро домчит.
В пролетке Яша поначалу ерзал в нетерпении, но все же не выдержал.
- Ну как там прошло? О чем говорили?
- Алексеев хочет ополчение на фронт отправить.
- Нельзя этого делать! Временные хотят избавиться от контроля народа.
- Они много чего хотят, но решать не им.
- Да, пожалуй, ничего у них не выйдет из этой затеи.
Яша немного успокоился и задумался. Судя по постоянно меняющемуся выражению лица, он вел внутренний диспут, взвешивая различные аргументы разных сторон. Занятия этого ему надолго не хватило. Вскоре он удовлетворенно улыбнулся, видимо разгромив все аргументы внутримозговой оппозиции, откинулся на спинку сиденья и успокоился. Так мы и подъехали к особняку Ксешинской.
Нас, действительно, ждали. Партийные лидеры хотели узнать новости первыми, чтобы выработать свою позицию до собрания. Я спокойно, в сокращенном варианте рассказал о предложениях Львова и Алексеева и своих ответах. В целом мои действия все одобрили. Были, правда, реплики о недопустимости общения с глазу на глаз и вообще общения с правительством, но большинство эти возражения отмело. Я же просто сослался на отсутствие какой-либо внятной структуры ополчения, вынуждающее меня все вопросы решать лично. Заодно сообщил, что именно по этому вопросу и объявлял собрание. В принципе, присутствующие итак это знали, но теперь этот вопрос из технического перешел в политические.
Началось обсуждение. Снабжение от армии для большинства выглядело соблазнительно, но привязка его к отправке отрядов на фронт вызвала спор. Одни твердо стояли на недопустимости такой сделки, другие просто предлагали снабжение принять, пусть и под обещание предоставления отрядов, а потом элементарно кинуть армию. Неожиданной для меня оказалась позиция Сталина в этом вопросе. Он жестко отвергал идею обмана армии.
- Под воздействием массовой и грамотной агитации большинство солдат откажутся стрелять в народ. В людей же обманом получивших имущество, предназначенное для армии и трусливо отсидевшихся в тылу, солдаты стрелять будут. Если мы дадим обещание послать отряды и не выполним его, то в глазах солдат ополчение предстанет шайкой жуликов и дезертиров. Такая попытка увеличить нашу силу, приведет лишь к потере нами доверия широких масс.
Большинство с ним согласилось, зато эсеры разругались между собой в хлам. За кидок выступали в основном ветераны движения с опытом террора. Видимо, просто привыкли уже решать все вопросы волевым решением небольшой кучки людей, не интересуясь мнением остального общества. Кроме того, было немало людей считающий, что массы, хотя и устали от войны, но настроены в значительной мере патриотично, а, следовательно, участие ополчения в боях имеет важное политическое значение, равно как и отказ от него. Неожиданно для всех, решение проблемы нашли анархисты. Они спокойно указали на то, что я в беседе с Алексеевым оговорил только об отряде добровольцев и ехать или нет, каждый может решить лично для себя сам, а вот снабжение можно получить на все ополчение. Это успокоило почти всех, даже принципиальных противников сотрудничества с властями. Они просто решили не принимать никаких подачек от властей.
Вторым сложным вопросом оказалось приглашение специалистов из полиции. Тут спор был чисто идеологическим. Усугубляло положение то, что связи между революционным и криминальным подпольем были столь многочисленны и глубоки, что проложить четкую границу между ними было просто невозможно. В итоге, сошлись на том, что именно взятие полицейских функций на себя и позволит революционерам отделить своих от простых уголовников.
Остальное обсудить уже не успели - начали собираться командиры дружин, а многие партлидеры просто не захотели обсуждать серьезные вопросы в присутствии 'профанов'. Да и вопросы оставшиеся большинство считало не политическими. Я же, воспользовавшись тем, что собрания оставалось еще двадцать минут, сбежал на кухню. Хоть чаю хлебну, а опять говорить придется и на много больше.
Я оказался прав, говорить пришлось на много больше. Командиры интересовались не только политикой, но и практическими вопросами. Особенно пайками. В городе был острый дефицит продовольствия. Нормы хлеба были ниже блокадных. Массового голода, правда, не было. Владельцы заводов и фабрик завозили продукты своими силами и продавали рабочим в лавках на территории предприятий по сравнительно низким ценам. Военные тоже имели свое отдельное снабжение, а кроме того были еще и коммерческие поставки. Так что пока одни сутками простаивали в очередях за куском хлеба, в ресторанах ушлая публика гуляла как в последний раз.
Зато, вопрос о поездке на фронт командиры рассматривали в совершенно другом ключе. Собственно от командировок никто не отказывался, тем более на добровольной основе. Уперлись командиры в вопрос подчиненности армейскому командованию. Доверия к нему не было никакого. Что неудивительно после всех историй услышанных от фронтовиков - инструкторов. Кстати, часть из этих инструкторов была здесь в качестве командиров и особо против подчинения не выступали. Ну не понимали опытные бойцы, как можно воевать без общего руководства. К тому же они обратили общее внимание на то, что Алексеев пока ничего точно и не обещал.
Споры затянулись до вечера. В зал несколько раз заносили чай, а часть участников совещания убегали на кухню поесть, когда обсуждали вопросы за пределами их интересов. Я охрип, повторяя одно и то же по много раз. Больше всего пришлось повторять, что предложения поступили не от меня, а от властей, а их только передаю для общего обсуждения.
И вот все вопросы обсуждены, народ тяжело дышащий, красный и потный от ругани несколько подуспокоился, а ведь по-первости чуть не подрались. Уже знакомый мне по работе с гарнизоном Максим, хриплым, как и у меня, голосом зачитывал выработанные решения и просил голосовать по каждому пункту. В итоге собрание постановило:
1. Положенный милиции паек затребовать у Петросовета на все ополчение.
2. Инструкторов по полицейской работе пригласить, но все кандидатуры проверять на причастность к антинародной деятельности.
3. Для борьбы с преступностью выделить часть ополчения со своим руководством. Руководство назначить отдельным совещанием.
4. Потребовать выдачу агентов полиции и охранки.
5. Создать штаб боевой части ополчения со службой снабжения фронтовой добровольческой дружины.
6. Разработать программу боевой учебы ополчения.
7. Получить снаряжение, боеприпасы и довольствие от армии.
8. По окончанию программы обучения отправить на фронт добровольцев численностью не более десятой части всего ополчения на условии независимости его от командования армии. Взаимодействие осуществлять путем согласования действий с армейским командованием.