Как она там? Может я снова перегибаю? Может всё-таки стоит быть помягче? Становится стыдно, и отломанный было кусок цыплёнка укладывается на край тарелки. В конце концов, она всего лишь женщина. Сегодня один гормональный фон, завтра другой. Природные инстинкты опять же. Всем помочь, всех пожалеть. Мама, сын, подружки…
Только почему-то я вечно на последнем месте. Мне всё чаще кажется, что она просто закрывает мной случайно образовавшиеся бреши. Стыд сменяется обидой, и чтобы её заглушить, я всё же включаю симку. Мне нужно убедиться, что моё исчезновение замечено. Что расчёты верны. Что механизм наших отношений прежний. Работает, как часы. Без сбоев.
Почти минуту ничего не происходит, словно сотовый оператор проспал моё появление в сети. От этого даже становится не по себе. Будто два из трёх барабанов «однорукого бандита» показали начало выигрышной комбинации, а третий крутится слишком долго, и ты уже теряешь надежду на удачный исход.
Однако вскоре раздается первый треньк, за ним сразу второй и третий. Я облегченно выдыхаю, зачерпываю ложкой несколько фиолетовых фасолин и отправляю их в рот. Ещё через пару секунд смс-ки начинают сыпаться с частотой монет при джекпоте. Улыбка, приправленная томатной заправкой, тянет губы в стороны. О, да. Я сорвал банк. Сегодня даже больше, чем я предполагал.
А потому дальше спокойно наслаждаюсь ужином, протираю донышко тарелки оставшимся куском лепёшки, а после отправляюсь заваривать чай. Читать всё это не имеет смысла. Фантазия у Юльки так себе. Могу даже сыграть в ясновидящего. Хочешь, не читая перечислю всё, что она набросала?
Глава 5. Рассинхрон
Иногда мне кажется, что чай с бергамотом способен размочить не только сухой крекер, но и жёсткий неуступчивый характер. Я, например, от этого аромата становлюсь миролюбивей Кота Леопольда. Со всеми хочется жить дружно и поправлять на шее бантик-бабочку. Особенно тогда, когда к чаю мне подают на блюдечке телефона Юлькины смс-ки. Я листаю их, жмурясь от удовольствия и закидывая в рот вместо попкорна маленькие солёные печенюшки в форме рыбок.
«Любимый, я скучаю».
Понятно дело. Но кто в этом виноват?
«Я звонила тебе пять раз. Возможно, у тебя что-то с телефоном. Перезвони, пожалуйста».
Перестань, Бельчонок, ты прекрасно понимаешь, что дело не в телефоне. Не прикидывайся.
«Уже 14:23, а ты так и не пожелал мне приятного аппетита. Хочешь заморить меня голодом?»
Удивлённо округляю глаза, и рыбка ныряет в кружку с чаем. Приходится на время прервать чтение и заняться рыбалкой. Подсекаю уплывающую печеньку ложкой и, стараясь не ронять крошки в бергамотовое озеро, отправляю добычу в рот.
«Так! Всё! Я объявляю голодовку!» – шутливо пугает меня Юлька, и я послушно посмеиваюсь над этой комичной угрозой. Потом заглатываю ещё пару рыбок, как гигантский сом брошенную наживку. Давай, Бельчонок, подсекай! Это так мило, что кажется, я снова попался.
«Любимка, позвони, пожалуйста. Я очень волнуюсь».
Не так резко, мой Бельчонок. Могу сорваться. Не люблю повелительные глаголы. Даже если они сдобрены просительными «пожалуйста», «буду благодарна» и прочими приписками.
«Я понимаю, что ты Ветер, но нельзя же дуться так долго».
Снова смешок. Да, Бельчонок, так лучше. Одобрительно киваю и продолжаю листать Юлькины мысли.
«Эта мышь мне действительно не муж)) Давай созвонимся. Я всё объясню. Будем потом долго смеяться над этим. Обещаю».
Ну, разве она не прелесть? Я плавлюсь, сползая локтями по столу и упираясь подбородком в ладони. Давно она не делала мне так приятно.
«Я правда волнуюсь. Ты же знаешь, какая у меня фантазия. Вдруг тебя переехал трамвай. И тебе срочно требуются донорские органы. Я могу отдать тебе сердце».
«Ах, да! Я же итак его отдала. Слышишь, как оно бьётся рядом с твоим?»
Ах, ты ж маленькая манипуляторша. Я высыпаю в рот остатки печенья и выбрасываю опустошённый пакет в ведро. Пожалуй, я заберу свои слова обратно насчёт её неоригинальности. Сегодня Бельчонок просто в ударе. Жаль, что мне приходится фактически выклянчивать такое внимание к себе. Но цель оправдывает средства. И раз уж цель достигнута, надо бы поощрить изобретательность моей маленькой. К тому же, я сам по ней соскучился. Это в чужих глазах я кремень. А на деле, всё как у Маяковского:
«Ведь для себя не важно
И то, что каменный
И то, что сердце холодной железкою…»
Надо будет, кстати, перечитать на досуге. Люблю творчество это парня. Честно, нешаблонно, оригинально.