– Лааа-днааа! – уступчиво протягивает сынок и без проблем меняем формулировку вопроса. – У меня две новости: хорошая и хорошая. С какой начать?
– Так уже лучше, – бормочет Юлька, найдя наконец искомую желтую упаковку с надписью Сибазон, отгибает клапан коробки и вытряхивает последнюю конвалю́тку с пустыми вдавленными внутрь ячейками. – Давай с хорошей.
– Я нашёл подработку. Ну, в смысле, друзья нашли. А я типа с ними. Так что карманные можешь больше не скидывать, – в трубке хлопнула дверца холодильника и Кирилл чем-то смачно захрустел.
– Понятно. А вторая хорошая? – Юлька с надеждой залазит в коробочку пальцем, но находит лишь смятую в гармошку инструкцию.
– А вторая – я уезжаю чуть пораньше. Так что с завтрашнего дня ты снова можешь заниматься чем захочешь. Типа, тыц-тыц-тыц- йууухуууу! «Я свободееееен, словно птица в небесах. Я свободеееен…» (с).
– Подожди-подожди-подожди… – обрывает его пение Юлька, – в смысле завтра? Ты уезжаешь завтра?
– Ну, да. Ма, кинь денюшку на билет, чтоб тебя завтра не будить.
– В смысле?!
Пустая упаковка летит в мусорное ведро. Неужели вчера была последняя таблетка? Да вроде нет… Юлька бы запомнила и обязательно купила бы сегодня ещё. Ерунда какая-то.
– Кирилл, ты вот сейчас серьёзно?
– Ну, маааа… Не обижайся. Мне, правда, надо. Скинь денюшку, плииииз, – он даже жевать перестаёт, чувствуя, что его план под угрозой.
Продолжая расстроенно дышать в трубку, Юлька встаёт на табурет и лезет рукой в дальний угол шкафа за спасительным корвалолом.
– Мааа… – продолжает канючить Кирилл, – ну, ты чего? Я же через два месяца снова приеду. И ты вроде в город собиралась. Ма?
– Ладно, – примирительно соглашается та, спускаясь, откручивая колпачок флакона и отсчитывая над стаканом вонючие капли. – Завтра утром на вокзале встретимся. Во сколько поезд?
– В восемь пятнадцать, – рапортует заметно повеселевший Кир и снова начинает хрустеть чем-то съестным. – Только денюшку сейчас скинь, плиз. Я билет онлайн куплю.
– Ладно. Сейчас скину. Давай, собирайся. Не забудь ничего. Я тебе свитер постирала. В ванной висит. И…
– Да разберусь, ма. Всё. Люблю, целую. Бабушке привет.
В трубке стихло.
– Нужен ты бабушке, – выдыхает устало Юлька, добирается до спальни и тихонько садится на край кровати.
Пока она трепалась по телефону, измученная кошмарами Ирина Геннадьевна вырубилась самостоятельно, без всяких барбитуратов и транквилизаторов.
«Тили-тили-тили-бом…
Звезды светят за окном
Спи, мамульчик, сладким сном», – тихо напевает Юлька, поглаживая маму по белым и мягким, как пушинки одуванчика, волосам.
Автор приостановил выкладку новых эпизодов