Девушку вдруг начало знобить, словно чье-то ледяное дыхание коснулось ее тела. Она поплотнее запахнулась в плащ. Потом впереди послышался какой-то непонятный шум. Маг бежал впереди, не беспокоясь ни о чем, и девушка не стала его расспрашивать. Все равно Куфаронус ее сейчас не услышит, поглощенный собой, а она и так скоро все узнает. И вот, когда они выбрались из длинного темного грота в очередной просторный зал, Соня увидела источник шума: в противоположном углу падал с невидимой высоты тысячами струй и разбивался с грохотом о каменные плиты огромный водопад. Вода в сумраке отливала антрацитовым блеском, и девушка не решилась утолить ею жажду. Перекрикивая шум, маг взмахнул рукой:
— Слышала о мертвой воде? Вот это она и есть. Никакая самая запущенная гноящаяся рана не устоит против нее. Да что там! И с костной гнилью можно совладать! Так-то! А где-то здесь и живая вода должна быть.
Соня хотела что-то спросить, но вдруг увидела, как за стеной падающей воды замелькали смутные тени. Она дернула Куфаронуса за рукав, но он и сам уже заметил их и в страхе отступил назад. О, боги! Самая больная фантазия, самый безумный бред не смогли бы породить такое: существо, как бы составленное из двух человеческих тел, сросшихся друг с другом в районе пояса, передвигалось на руках с длинными грязными ногтями, а две головы, заросшие длинными спутанными волосами, громко лаяли и хохотали. А вон выбирается из воды восьминогая голова с двумя лицами. Соня сжала виски. Маг тонко икал у нее за спиной, но девушка почти не слышала его в визгливых воплях все прибывавших и прибывавших уродов. Но когда к ним направился человек-сороконожка деловито шевеля челюстями. Соня не выдержала:
— Останови их! Сделай же что-нибудь!
Куфаронус отскочил в сторону, подобрав полы своего халата, замахал руками и закричал дребезжащим визгливым голосом:
— Убей их! Убей! У тебя же меч за спиной!
Соня, как зачарованная, смотрела на большую лысую голову, густо усеянную ушами и носами, которая бойко перекатывалась, отталкиваясь от пола двумя пальцами, растущими из подбородка. Голова ухмылялась и подмигивала:
— Ах ты, моя куколка! Иди, я тебя поцелую!
Девушка поймала себя на том, что улыбается ей в ответ.
«Я схожу с ума» — вдруг ясно и отчетливо пронеслось у нее в голове. Она оглянулась затравленно: сбоку к ней подбирался человек. Обычный человек среди всего этого кошмара!
Не ожидая подвоха. Соня кинулась к нему, схватила за плечо. Человек медленно поднял голову: обрамленные густыми золотистыми волосами пышные, в розовых ямочках ягодицы… Соня отшатнулась. Колдун визжал за спиной:
— Убей их! Ты, безмозглая кукла! Или они убьют нас! Скорее!
Дрожащей рукой она нашарила меч, выхватила его из ножен, замахнулась… Уродцы, пища, кинулись врассыпную. И тут она услышала тонкую мелодию свирели, мелькнула в воздухе огненная шевелюра и растаяла… «Не грози мечом, когда боги шутят…»
Соня опустила руку. Меч звякнул о камни.
— Ну что же ты? Убей! Убей!.. Покроши их в мелкие куски! Пусть камни напьются их крови! Это угодно богам! Давай же, ты, дрянь!..
Девушка прикрыла глаза ресницами. Зачем он хочет навлечь на нее гнев богов? На что он рассчитывает? Когда она повернулась к магу, на ее лице уже светилась улыбка. От которой, правда, у него мурашки побежали между лопаток.
— Ну что ты, Куфаронус? Кто же сражается с игрушками?
— Игрушками?..— Старик опешил.
— Конечно. Вот, полюбуйся, какими мы выглядим в глазах богов. Хороши, да? А все красавцами себя мним!..Тьфу!
Маг с трудом сдерживал ярость. Он и без нее все знал! Но ему очень хотелось связать ее кровью этих несчастных. Тогда она была бы в его власти. Девка обошла эту ловушку! Ну и чутье…
И первый раз у него мелькнуло сомнение: а стоит ли с ней связываться? Он сердито оттолкнул от себя ногой назойливого человека-паука, хлопнул в ладоши, выкрикнул гортанно какое-то слово, и с кончиков его пальцев побежали с шипением в землю голубоватые молнии. Уродцы замерли.
Соня провела ладонями по волосам — в сумраке затрещали искры. Девушка отдернула руки, с сомнением посмотрела на лежащий меч. Он светился в темноте, как болотная гнилушка, маг, проходя мимо, наступил на него ногой и свечение пропало. Соня осторожно подняла меч, обтерла лезвие и, подумав, вложила его в ножны — вряд ли богам понравится, если она в их святилище станет разить всех подряд своим оружием.
Здесь их мир, а не ее… Перешагивая через заколдованных уродов, маг и девушка пошли дальше. Соня, уже успокоившись, с любопытством рассматривала этот паноптикум. Чего только не встречала она в своих странствиях, но такое!.. Такое видела первый раз. И, наверное, последний.
Они еще долго слышали за спиной бормотание воды в подземной реке. Девушка искоса поглядывала на своего спутника. Долговязый, сутулый, слабый… До сих пор она весьма скептически относилась к его магическим способностям, и то, что он проделывал в этой пещере, внушало ей невольное уважение. Придерживаясь рукой за сырую стену, кое-где скользкую от плесени, она вспоминала, как он грел над огнем свои озябшие длинные пальцы, такие хрупкие и белые. А сейчас он движением руки оживлял камни. И как быстро он управился с этими уродцами!.. Девушка морщила лоб, пытаясь вспомнить, что он ей предсказал когда-то у костра, в самом начале их поисков. И почему она так легкомысленно отнеслась к его словам? Интересно, чего там было больше, хорошего или плохого?
Погруженная в свои мысли, Соня не услышала тихого рокота, прокатившегося по пещерам, так похожего на звериный рык. Как бы славно она зажила, если бы у нее оказалась хоть капля такого мастерства, как у старика!.. Она заставила бы содрогнуться весь Шадизар! Хотя… Надо признаться, ей и так не на что жаловаться.
…Агилульф расплылся в широкой ухмылке:
— Так ты знал, что Дионео — девушка?
Хайрас пожал плечами, словно речь шла о сущей безделице:
— С самого начала. И с первого дня понял, что она предназначена только для меня. Это Судьба! Вот только она никак не хотела этого понять.
Он взглянул в счастливые глаза девушки, обнял ее одной рукой за плечи. Ирл хмыкнул.
— Хороша «судьба»! Каждому бы по такой «судьбе»! Ишь, разбойник! Ладно бы только девицу отхватил, а то еще, небось, и полкоролевства в придачу!
— Ты о чем?
Блеснули зубы смеющегося Агилульфа:
— Надо думать, Гвальберт не поскупится на приданое!..
Внезапно ирл забеспокоился, прислушиваясь к чему-то:
— Ладно, молодежь, вы тут поворкуйте, а я пойду посмотрю, куда это наш маг утащил Соню. Что-то мне это не нравится. Не кончится это добром — чует мое сердце!..
Диамина и Хайрас не заметили его ухода — они были слишком поглощены друг другом. Их глаза встретились. Диамина судорожно сглотнула и опустила ресницы, и тут же решительно приказала:
— Давай-ка, снимай рубаху, все равно от нее ничего не осталось. Надо перевязать твои раны!
Хайрас морщился от боли, но она ловкими руками помогла ему справиться с рукавами, потом стянула через голову окровавленную одежду. Тело юноши покрылось гусиной кожей, когда она коснулась его похолодевшими вдруг пальцами. Строгая складочка пролегла у Диамины между капризно изогнутыми бровями, но губы дрогнули от жалости: из многочисленных порезов обильно сочилась кровь, растекаясь по смуглому сухощавому телу кривыми ручейками.
Стиснув зубы, она принялась обтирать кровь, стараясь не причинять боль раненому. Робкие сначала, ее движения становились все увереннее.
— Потерпи, потерпи немного. У тебя здесь ничего страшного. Вот только один глубокий порез. Нет, два… Остальные — так, ерунда. Агилульф жалел тебя.
Хайрас лишь посмеивался. Ему почти не было больно. Рядом с ним стояла прекрасная девушка, которая станет ждать его в домике из золотистого песчаника. Он ощущал кожей ее дыхание, тепло ее ладоней. Ноздри степняка дрогнули. Диамина продолжала хлопотать вокруг него, приговаривая вполголоса какие-то успокаивающие слова, одинаковые у женщин всего мира: