Девушка вынула из-за голенища сапога нож, наклонилась к его искаженному лицу и, сжав его пальцами, откинула голову старика, намереваясь перерезать ему горло. И тут маг что-то залопотал, быстро и непонятно, дернулся и затих, словно ожидая чего-то. Соня быстро оглянулась по сторонам: пустой зал быстро наполнялся легкими тенями, невнятным шепотом.
Металлический звук лопнувшей струны заставил ее вздрогнуть и быстро пригнуться, отпустив бормочущего Куфаронуса. Его белые безумные глаза метались по залу, пока не увидели то, что искали и тогда торжествующая улыбка расползлась по его лицу. Соня тоже увидела и содрогнулась: к ней быстро летел золотой кинжал с рукояткой в виде какой-то безобразной морды, скалящей острые длинные зубы.
Девушка смотрела на него, не отрываясь, усилием воли заставляя его свернуть, или остановиться. Кинжал замедлил свой полет. Движения его стали неуверенными, словно он не знал, кого слушать. Он дрожал и тонко звенел, вися в воздухе между Соней и магом, поворачивая свое смертоносное жало то к одному, то к другому. У девушки от напряжения пот заливал глаза, но она боялась сделать любой жест, чтоб это зыбкое равновесие не нарушилось.
Маг скрипел зубами. Проклятый волк! Если бы не он, все давно было бы кончено. И тут Куфаронус увидел, что клинок медленно поворачивается к его горлу. В сердцах он схватил его и тут же закричал от боли: острые зубы вцепились в его пальцы. Соня перевела дыхание, а колдун швырнул золотой кинжал в каменную зеркальную стену и выкрикнул заклинания. Девушка бросилась на него, подмяла под себя и опять потянулась за ножом… Удар тяжелой палицы обрушил на нее темноту беспамятства.
…Ей казалось, что она лежит в траве под огромным синим небом, а ее смешной рыжий брат с какими-то остроконечными ушами щекочет ее травинкой в носу. А… а… апчхи!.. Лязг оружия вернул ее к жизни. Апчхи!.. Соня чихнула еще раз и испуганно открыла глаза: в двух шагах от нее бились на мечах два великана. Один из них — Агилульф, так вовремя подоспевший, а второй… Девушка протерла глаза. Нет, так и есть: второй боец был точной его копией! Она быстро повернулась к Куфаронусу. Тот довольно потирал руки:
— Смотри, Соня, ну не чудесно ли я придумал: наш доблестный ирл сражается со своим собственным отражением, которое я когда-то у него выиграл! Ах, он так трогательно к нему стремился! И каково же было его разочарование, когда его двойник ринулся на него, размахивая мечом! Хи-хи… Пасть от собственной руки — это, наверное, не так обидно, как от чужой. Как ты думаешь? Или его палица лишила тебя способности соображать?..
Он смеялся, а сам по-паучьи, быстро подбирался к Соне:
— Ну почему ты такая строптивая? Неужели тебе жалко несколько капель крови? Или, может, тебе страшно, а? Ну, признайся…
Старик что-то говорил, но его слова тонули в звоне металла и выкриках бойцов.
— Ты, несчастная моя тень! — громыхал Агилульф.— Как ты смеешь поднимать оружие на меня, своего господина?!
Отражение огрызалось короткими ругательствами и продолжало наседать на ирла, все дальше тесня его от алтаря к выходу, Агилульф обиженно выпячивал губы; его отражение казалось ему чрезвычайно несимпатичным. Но вот мечом оно орудовало знатно! Ирл даже не знал, радует его или наоборот… Бессознательно он боялся сразить самого себя, поэтому его агрессивный противник имел все шансы на успех, и с каждым взмахом меча его движения становились все увереннее и ловче: еще немного и приказ нового хозяина будет выполнен, а враг повержен, сокрушен и уничтожен! Эге-гей, гоп!..
— Соня!
Девушка резко обернулась на крик, и тут же ее взгляд уперся в черные бездонные глаза колдуна. Она замерла, как каменное изваяние, приоткрыв рот и протянув вперед руку. Куфаронус, не отрываясь, смотрел в ее лицо. Это была победа! И теперь никто ее у него не отнимет! Ха! Наконец эта гордячка была в его власти! Обойдя все ловушки, она так глупо попалась в такую простенькую западню! Маг чуть было не потер довольно ладони, но спохватился, шагнул к Соне, дотронулся до нее рукой. Она не шелохнулась. Его зрачки начали подрагивать от напряжения. Колдун властно произнес:
— Иди к алтарю!
Соня неуверенно шагнула раз, другой. Лицо ее мучительно исказилось, но девушка послушно подошла к большой каменной плите и остановилась, держа над ней поднятую руку. Маг нащупал на поясе ножны, торопливо расстегнул их, вынул узкий тонкий кинжал. Сверкнуло лезвие…
И тут явственно зазвучала музыка свирели из-за ближайшей колонны. Куфаронус от неожиданности подпрыгнул, кинжал со звоном упал на камни. Старик закричал, но было поздно: Соня очнулась от наваждения, отшатнулась в сторону. Маг бросился на нее, как гигантская летучая мышь, дернул за руку к алтарю и вцепился в нее зубами. Кровь с шипением закапала на черную плиту. Рев и грохот наполнили пещеру, словно сонмы великанов разом проснулись и принялись рваться на волю, стуча в стены пятками и кулаками. Словно разверзлась преисподняя…
Маг, широко раскрыв рот, то хохотал, как безумный, то просто вопил от восторга. Наконец-то! Вот он — миг абсолютного счастья! Кровь девственницы выпустит на свободу всех духов и демонов, откроет ему путь к зверобогам и даст над ними власть! Молнии с шипением хлестали в пол. Из страшной черноты свода обрушился вниз ураган, сбив людей с ног.
И вот, когда из черной бездонной воронки, стремительно раскручивающей огромные косматые звезды, стали приближаться с диким ревом чудовища Темного Мира, Соня очнулась. Она посмотрела на распластавшегося на алтаре колдуна, обессилившего от смеха, на свои руки… Не раздумывая, шагнула к алтарю, с натугой подняла с пола один из больших камней, сложенных пирамидой у его подножия, и с облегчением опустила этот камень на плешивую голову Вседержителя Вселенной. Крак!.. Она подумала, что его грязной крови вполне хватит, чтоб смыть ее жалкие несколько капель и опять запереть демонов и духов в святилище.
И она была права: в огромной пещере воцарилась тишина, нарушаемая лишь стуком ее зубов, да кряхтением Агилульфа.
Ирл недоуменно оглядывался, ощупывал себя руками, щелкал языком. Еще миг назад он был уверен, что к ним мчится все Нергалово полчище, готовое разорвать их на куски, а сейчас вокруг царили мир и тишина.
Вон у большой плиты в центре зала стоит Соня, глядя на стекающие на пол струйки крови и словно к чему-то прислушиваясь. А вон… Ирл отшатнулся, увидев в гладкой стене своего недавнего соперника. Но сейчас он не проявлял агрессивности, напротив, смотрел на него испуганно. Агилульф неуверенно поднял руку в приветствии — отражение тотчас же повторило его жест.
Ирл задохнулся от счастья. Вскочил на ноги и бросился к стене — его отражение, улыбаясь, летело ему навстречу. Ирл радостно застучал кулаком по отполированному камню и прижался к ней губами, запечатлев поцелуй на румяной счастливой физиономии своего двойника.
Соня издалека следила глазами за Агилульфом, который, забыв обо всем, в полном восторге от самого себя махал руками, корчил рожи и принимал разные замысловатые позы перед зеркальной стеной пещеры, и никак не мог на себя налюбоваться. А в ушах ее все еще бился низкий грубый голос, похожий на рычание:
— О, Человек, напоивший жертвенной кровью священный камень, что привело тебя сюда?
Соня в недоумении пожала плечами:
— Должно быть, божества дорог решили не давать мне покоя… Но я пришла сюда за…— Она запнулась, но тут же твердо закончила,— …за сокровищами.
— Не боясь гнева богов?
— Когда с ним сталкиваешься слишком часто, то постепенно привыкаешь. Возможно, мне хотелось опять испытать свою Судьбу.
Голос звучал глуше, словно удаляясь:
— Вдыхающий аромат божественного бессмертия, как запах черного лотоса, не забудет его никогда. Он обречен на вечную за ним погоню…
Соня задумчиво намотала прядь волос на палец:
— Я знаю. Оракул когда-то говорил…
Она обвела растерянными глазами огромный зал, мельком взглянула на скрюченные руки старого мага.
— Так это все — ради бессмертия? И оно было к нему так близко?..