— Логично, спорить не стану. Анна, что скажешь?
— Я думаю, что надо согласиться, хотя…, с точки зрения логического восприятия процесса вопрос-ответ, и, кроме того, семантика построения фразы…
— Я понял. Ответ посылаем или нет?
— Посылаем.
— Отлично, — Ломакин поднял руки кверху, что означало, внимание, шеф делает сообщение.
— Послание готово, срочно подготовить электронную версию, произвести шифро-обработку, совместить с энергоносителем и ждать указаний о запуске и последующих процедурах отправки сообщения. Все поняли?
Сотрудники хором ответил да и продолжил текущие работы.
Ломакин передал Анне лист бумаги с текстом послания, и когда она отошла, посмотрел на нас и тихо, чтобы никто не услышал, спросил:
— А если честно, вы были на Альфа Лебедя, или это так …
— Вы хотите сказать, что мы все это придумали, так сказать для собственного имиджа? — не дав мне сказать, ответила Вика.
— Да нет, просто…
— Знали бы вы, где мы только не были,… Впрочем, разве сейчас это имеет какое-то значение? Главное, чтобы нас услышали и откликнулись на наше послание, — спокойно произнес я, и, повернувшись, пошел прочь.
Запуск спутника, хотя и задержался почти на час, все же был произведен и выведен на орбиту. Через пятнадцать минут пришла команда на координацию координат орбиты, после чего начался поиск объекта, точнее корабля Федерации, чтобы послать сообщение.
Прошло полчаса, и система слежения выдала ответ, что искомый объект в зоне видимости. Прошла команда на ввод данных и коррекцию орбиты для наведения, в этот момент голос Горина, одного из сотрудников, был как гром среди ясного неба:
— Николай Викторович, послание информации посредством импульсного генератора, равносильно выстрелу, а вы не думаете, что наш спутник воспримут, как атаку на них и в лучшем случае, просто собьют, а в худшем…
Ломакин посмотрел на Горина и молча сказал, нажимая кнопку «пуск»:
— Считай, что ты сказал это уже после того, как я нажал, а на войне всякое бывает.
Через три секунды, после передачи сигнала на один из кораблей Федерации, спутник был уничтожен. Лицо Ломакина стало серым. Еще через три минуты он поднял трубку телефона и, сказав:
— Слушаюсь, — положил её.
— Меня вызывает начальство на ковер, если не вернусь, то вы знаете, что делать.
Он повернулся, взял какие-то бумаги со стола, положил их в папку и отправился к начальству объясняться. Мы приуныли, понимая, что ответственность за сбитый спутник лежит целиком на нас, и что теперь будет неизвестно.
Прошло томительных полчаса.
— Сережа, может быть, пойти похлопотать за него, сказала Вика?
— Вика, ты что, это армия, здесь понятия похлопотать не существует. Кроме того… — я не успел договорить, автоматические двери открылись, и вошел Ломакин.
— Ну что? — спросила Анна, которая ближе всех стояла к дверям.
— Сказали, что если они ответят, дадут героя, а если нет и улетят, военный трибунал.
— Это не правильно, — раздался чей-то голос.
— По поводу героя или по поводу трибунала? — спросил он, пытаясь шутить, хотя всем было не до смеха.
— По поводу трибунала, — снова сказал тот же голос.
— Согласен, но эта справедливо. Угробил спутник, а может и того хуже.
Мы молча стояли, глядя на своего руководителя, и в этот момент большой экран на стене ожил, а вместе с ним замигали светодиодами электронные устройства вдоль стены.
— Что там такое? — спросил Ломакин.
Операционисты подбежали к своим рабочим местам, и через несколько секунд раздался радостный голос одного из них:
— Николай Викторович идет сообщение. Они ответили, честное слово, ответили.
— Так, прошу занять рабочие места, мы все в работе, дадут героя, обещаю банкет, впрочем, нет.
— Как нет? — задал кто-то вопрос.
— Сысоев пусть ставит, я ему свою звезду отдам, вот он пусть и ставит.
Мы рассмеялись. В наступившей атмосфере, после тревожных минут ожидания прихода Ломакина от начальства, это был первый радостный смех сотрудников подразделения.
Прошло еще немного времени, и расшифровка сигнала была закончена. На экране появился текст:
— Извините за сбитый спутник. Сообщение получено. Вылетаю на встречу. Место контакта уточним в следующем сообщении. Контактеров три человека, в том числе чета Луниных. Фейнхотен.
Прочитав сообщение, все взоры обратились в нашу сторону. Мы с Викой стояли дальше всех от экрана и, видя устремленный взор всех сотрудников, мне ничего не оставалось сделать, как сказать: