— Банкет по поводу встречи с инопланетянами за нами.
В гуле голосов, который последовал за этим, я расслышал только один:
— Сергей Николаевич, а кто будет третьим?
— Это начальству решать, но я бы послал Сысоева, он у них выбьет по максимуму.
Гул голосов потонул в дружном рукоплескании и стихийно возникшем веселье.
Ломакин отправился к начальству с докладом о полученном ответе и очень быстро вернулся.
— Так, Лунины, вас на ковер к начальству, — он показал пальцем на потолок, — там обо все узнаете.
— И все? — спросила Вика.
— А что еще?
— Да нет, я просто спросила.
— А куда нам идти?
— За дверью вас ждут и проводят.
Мы попрощались, я обернулся и услышал, как кто-то произнес:
— Ни пуха, ни пера.
— К черту, — ответил я, и вышел за дверь.
Стоящий за дверью офицер провел нас по коридору в один из кабинетов. За круглым столом сидело несколько человек в штатском и военной форме. Судя по звездам на погонах, это были генералы. Нам предложили присесть.
Штатский приподнялся со стула и, посмотрев сначала на нас, обратился к присутствующим:
— Разрешите представить вам двух наших сотрудников, которые определены в инопланетном послании в качестве представителей с земной стороны.
Взоры собравшихся устремились в нашу сторону. Мне стало немного не по себе, словно сейчас должна быть устроена проверка на предмет того, подхожу я для этой миссии или нет. Я почувствовал, как повысился пульс и по спине потекли струйки пота. Вика под столом крепко сжала мою руку, и я постарался успокоиться и не волноваться. Между тем выступающий, продолжил, уже непосредственно обращаясь к нам:
— Надеюсь, вы понимаете, сколь ответственная миссия выпала на вашу долю, представлять человечество в первом контакте с инопланетной цивилизацией. Надеюсь, что вы достойно справитесь с этой миссией и сможете убедить их, что мы, земляне, всеми силами стремимся к миру и прогрессу и будем рады, если они примут нас как равных и окажут посильную помощь в восстановлении разрушенного на Земле.
Впрочем, на это акцентировать внимание не стоит, но намекнуть надо обязательно, — добавил он уже не таким менторским голосом.
Я смотрел на сидящих за столом и почему-то вдруг абсолютно успокоился и подумал:
— О каком мире и прогрессе могут говорить эти генералы, когда всю жизнь они только и занимались, что готовились к войне. А эти в штатском, наверняка какие-нибудь важные чиновники, которых заботы о простых людях совершенно не интересуют. Они пальцем не пошевелят, когда дело касается вредных выбросов в атмосферу, или других экологических проблем. А ведь считают себя бог весь кем.
Я смотрел на них и совершенно отвлекся оттого, что говорил человек в штатском. Он словно читал инструкцию из учебника о правилах хорошего тона на приеме у английской королевы. Я только услышал его последнюю фразу:
— Надеюсь, что вы оправдаете наши надежды.
— Обязательно, — вдруг сказал я, и, поняв, что ляпнул что-то не то, добавил, — мы постараемся.
Говоривший, строго посмотрел в мою сторону и произнес:
— Надеюсь.
Стоящий офицер за нашей спиной проводил нас из зала и показал дорогу обратно. Идя по коридору, Вика сказала:
— Сереж, что ты, в самом деле. Надо же было так сказать, еще бы спросил, кто третьим будет, уж лучше промолчал бы.
— А что, я и хотел спросить насчет третьего, просто не успел.
— Во-во.
— Что во-во. Да ты видела эти, извини меня за выражение, «рожи». Знаешь, когда он начал говорить насчет того, что, дескать, не мешало бы помощи попросить и прочее, я знаешь, кого вспомнил?
— Кого?
— Пушкина, и его старуху, которая посылала старика у золотой рыбки то одно просить, то другое.
— Это ты напрасно.
— Вовсе нет. Ладно, замнем, у меня свое мнение и я при нем останусь, — сказал я, подходя к дверям комнаты связи.
— И почему ты так не любишь начальство?
— А за что его любить? Зонина можно, Ломакина. Они работяги, а эти?
— Они тоже люди и это их работа.
— Вот насчет того, что они люди, я с тобой целиком и полностью согласен, а во всем остальном,… Знаешь, я тебе так скажу. Честный человек в чиновники не лезет, а…
— Но ты ведь им стал!
— Когда?
— В прошлой жизни.
— Тогда… Обстоятельства вынудили и потом…
— У всех обстоятельства, так что не надо всех скопом одной гребенкой причесывать.