Мы ехали по улицам Москвы. То и дело встречались военные спецмашины, несколько раз я видел танки и бронетранспортеры. На улицах было довольно много людей, видимо никто не работал, и те, кто не успел уехать, просто бродили. До комендантского часа еще было много времени. Вика обратила мое внимание, что очереди в продуктовые магазины выстроилась еще на улице.
Машина завернула за угол и остановилась около небольшого серого здания. Странно, — подумал я, — что здесь может располагаться что-то серьезное. Однако мое удивление было еще большим, когда, войдя в дверь, мы спустились по лестнице в подвал и оказались перед металлической дверью. Набрав код на замке, мы оказались в кабине лифта, которая опустила нас на несколько этажей вниз, и мы оказались в подземном бункере, который был спрятан глубоко под землей и аккуратно скрыт от посторонних глаз. По коридорам ходили военные и люди в штатском, и никто не обращал на нас внимания. Только, когда майор заговорил с одним из проходящих по коридору и его акцент сразу выдал в нем иностранца, на нас обратили внимание и показали, где находится кабинет полковника Зонина.
Кабинет Зонина представлял собой комнату три на три метра, набитую аппаратурой связи и еще невесть чем, так что места оставалось совсем мало. Стол, стул, тумбочка, на которой стояла сорокалитровая бочка с водой. В углу, сложенная раскладушка с точащей из неё подушкой и простыней. Увидев нас, он приподнялся и поздоровался.
— Это очень хорошо, что вы добрались. Тут такое творится, что никто ничего не понимает.
— Тут или там? — сказал майор, поднимая палец к небу.
— Там конечно. На Земле пока затишье, вторые сутки, а вот что делается на орбите Земли, одному богу известно. Спутников нет, станции слежения, если и имеют данные, не могут передать, короче, разворачиваем связь, чтобы хоть как-то контактировать между собой. Сумели с грехом пополам запустить два спутника, пытаемся с их помощью хоть что-то понять. А вы молодцы, он посмотрел на нас троих.
— А мы-то тут при чем? — спросил я.
— Я имею в виду всё ваше подразделение. Ваша аргументированная и своевременная информация о возможной атаке кораблей противника, сыграла решающую роль в принятии решения об эвакуации населения из мест сосредоточения объектов, которые могут быть подвергнуты нападению в первую очередь. Так что считайте, что спасли миллионы жизней. Ваша информация на несколько часов ускорила принятие решения, а в таких вопросах дороги не то что часы, минуты, так что молодцы, просто молодцы. Сработали грамотно и четко.
На лице майора ничего не отразилось, хотя я понимал, что он, так же как и мы с Викой, были счастливы, услышать похвалу в свой адрес из уст полковника.
— Вопрос можно, — спросил майор.
— Конечно.
— Какие сведения о разрушениях в США?
— Обрадовать не могу, — взгляд полковника стал суровым, — ущерб нанесен колоссальный. Девяносто процентов стратегически важных объектов уничтожено, более трех десятков городов стерты с лица Земли. Я вам дам почитать отчет, нам прислали ваши коллеги из центра, как только смогли установить связь с нами.
Он взял со стола одну из папок и передал её майору.
— Порядок таков. Вы, — он обратился к нам с Викой, — если я не ошибаюсь народ не военнообязанный, поэтому вольны решать сами. Либо отправляетесь домой, но перед этим даете подписку о неразглашении государственной и военных тайн, либо, — он сделал паузу.
— Либо что? — сказала Вика, глядя на полковника.
— Либо продолжаете работу в отделе, и согласно положения о работе в условиях военного времени, становитесь военнообязанными и, следовательно, обязаны строго подчиняться всем требованиям, которые накладывает служба в армии.
Вика посмотрела на меня и, не дожидаясь ответа, сказала:
— А разве вы нас уволили?
— Формально нет.
— А раз нет, значит, о чем может быть речь. Мы были на службе и на ней остаемся.
— Только учтите, Виктория Александровна, Сергей Николаевич, если не ошибаюсь, был старшим лейтенантом запаса, скорее всего сразу капитаном станет, а вот вам в лучшем случае ефрейтора дадут, ничего?
— В армии, мне не важно кем он будет, а дома мы сами решим, кто из нас капитан, а кто ефрейтор.
Полковник улыбнулся и сказал:
— Насчет званий, потом поговорим, сейчас не до этого. А вообще-то, я не сомневался, что вы согласитесь. А сейчас пойдемте со мной, я покажу, где вы сможете немного передохнуть, а потом подготовлю вам пропуска, и вы сможете сходить домой.
— А наш дом цел? — почти хором произнесли мы?