ем не ужасны, я дарю ему свое время, мне немного жаль его тратить, но ему плохо, а мне это ровным счетом ничего не стоит. Так же как Лем, который щедро делится со мной своей жизнью, памятью, обретенными способностями, я рассовываю это богатство по всем своим шкафам и сундукам, его так много, что из меня уже льется через край… Иногда это приводит к комичным последствиям. Для меня. Окружающим не очень смешно, я их пугаю. Когда я еще лежала в общей палате, у меня появилась привычка смотреть на лампочку. Это у меня с детства, когда я думаю о чем-то, погружаюсь в свой мир с головой, то начинаю пристально смотреть в одну точку – не шевелясь, и даже не моргая. Попав сюда, я облюбовала для этих целей лампочку – прозрачную, поблескивающую колбочку, как отправную точку моего погружения. Не зря же гипнотизеры пользуются блестящими предметами вроде карманных часов на цепи, раскачивая их перед глазами своих пациентов. Цель та же. Однажды во время такого сеанса я очнулась от громких криков соседок по палате. Оказалось – лампочка зажглась, хотя ее никто не включал, все спокойно сидели по койкам, время послеобеденное, медперсонала нет, выходной день, больные отдыхают, судачат, кто-то спит… Одна из женщин заметила, что лампочка моргает, и побежала к дверям, где выключатель, обычный черный выключатель. Он был отключен. Но лампочка продолжала моргать, нить внутри колбы краснела, затухая, и в следующую секунду исчезала в ослепляющей вспышке. Марта, кровать которой стоит рядом с моей, обратила внимание, что я смотрю на лампу не отрываясь, решила, что мне плохо, и побежала искать медсестру… Обычно нас не запирают по выходным – народу мало, к тому же мы все довольно безобидные существа. Девушка, пытавшаяся выключить лампу – Бриана, очень импульсивная, живая особа – подскочила ко мне и дернула за локоть. И тотчас все четыре лампы, разбросанные квадратом по потолку, полыхнули как шаровые молнии! Звук лопающегося стекла, брызги мелких осколков, многие женщины, в панике повскакавшие босиком с постелей, серьезно поранились, это было совсем не смешно. Но я, очумело мотающая головой, грубо вырванная из своего прекрасного затмения, ничего этого тогда не понимала. Только страх, написанный на их лицах, быстро привел меня в чувство. Прибежавшая медсестра, конечно же, не поверила в историю с электрической ведьмой, но ночевать со мной в одной палате женщины отказывались категорически, у некоторых начались припадки, приступы удушья, меня перевели в отдельный бокс, во избежание беспорядков. Врача эта история позабавила, тем более что на местной подстанции в этот день, в силу каких-то их собственных технических заморочек, на короткое время подскочило напряжение, а включены ли были лампы, или нет, этого уже никто не узнает. До этой истории у меня не было причин жаловаться на подруг по несчастью. Ко мне неплохо относились, у каждой из них своя история, обстоятельства, которые привели всех нас в это место. В большинстве случаев это грустные истории, я как могла, складывала их из обрывков, отделяла правду от вымысла и бреда, удивленно замечая, что их поведение, образ мышления, вне зависимости от диагноза, сильно отличаются от моего собственного. Дело не в отсутствии логики, я сама не очень большая ее поклонница, логика сковывает художника, но есть вещи, настолько привычные, что мы, порой, перестаем замечать их, а между тем они привязывают нас к этому миру прочнее философских построений. Часто это простые, элементарные нормы поведения, бытовые стереотипы, встроенные в повседневность, составляющие ее убаюкивающую суть. Все, что усвоено нами еще в детстве, негромкие мелочи, привычки... Мое барахло, влачимое по жизни, осталось при мне, и мне казалось, что в этом нет ничего удивительного, я не психиатр, и не берусь судить, так ли это на самом деле, вопрос нормы – очень сложный вопрос. Если бы не Лем, не прогулки за грань, боюсь, моему доктору трудно было бы объяснить, в чем заключается мое безумие. Может он и в самом деле часть моего больного воображения? У меня нет никаких доказательств его реальности, имею в виду – бесспорных доказательств. Взорвавшиеся лампочки в их число не входят, а если учесть, куда именно регулярно уводит меня знакомство с бестелесным скитальцем, убедить, кого бы то ни было в моей адекватности практически невозможно. Я много думала об этом, бедный Лем устал извиняться, но что поделаешь – ни он, ни я этого не хотели. Разве нас кто-то спрашивает, такие у нас судьбы, я с этим смирилась, теперь мне кажется странным, что мы могли разминуться, он попал бы не ко мне, и я прожила бы свою жизнь, как во сне… Я понимаю, что в любую секунду он может уйти так же внезапно, как пришел, и мне страшно. Я не буду больше слышать его звенящий голос у себя в голове. Не узнаю окончание этой истории о прекрасной любви красавицы арнии, очень бы хотелось, чтобы все закончилось хорошо, но для этого он и должен уйти, и ничего с этим не поделаешь.