- Кол, не растекайся, ближе к теме.
- И вот на этой карте наш компьютер пометил двадцать семь «активных зон». Грубо говоря, точек, через которые, с наибольшей вероятностью, происходит своего рода диффузия, взаимопроникновение различных форм материи. Совершенно ничтожное с точки зрения ощутимого влияния на законы, имеющие место быть в нашей вселенной, но сам факт существования таких зон – грандиозное открытие, меняющее все наши представления о ее структуре. Мы пока еще не знаем, что это – входы, выходы, некие узлы, мембраны, нам еще многое предстоит уточнить… Какое вы ко всему этому имеете отношение – вот вопрос, который вас мучает, верно? Наш маленький друг строит модели, ну строит – и пусть себе, не так ли? А вы в это время лежите в своем печальном учреждении, лишенная элементарных вещей, и какой-то, уж простите за грубость, недоумок пишет о вас «научную работу», упиваясь свое прозорливостью, объявляет вас умалишенной…
- Полегче, Кол.
- Нет-нет, я настаиваю! Кто дал ему это право?! Ваши близкие, удрученные неверным диагнозом, смирились с тем, что вы потеряли рассудок, перестали быть частью их жизни, надеюсь – они вас все еще любят, помнят, и мы постараемся доказать, что они, мягко говоря, поторопились, сбрасывая вас со счетов! Это очень грустно, я тоже вам сочувствую, но при этом хочу, чтобы вы осознали, частью какого колоссального события стали вопреки собственной воле! Вы все еще в недоумении – как, каким образом мы с вами смогли встретиться? Случайно, как и все, что происходит в этом мире, я благодарен судьбе за то, что Венанта занимается исследованиями, к которым мы – ее давние друзья – признаться, относились с известной долей скепсиса, и, я бы сказал, без должного уважения. Увы – стереотипы, заложенные в нас с детства и юности, помешали нам понять истинное значение ее работы. Страшно даже подумать, что мы могли и не узнать о вашем существовании…
Венанту интересовали случаи отклонения от общих поведенческих норм, в которых иногда прослеживаются некие свои закономерности, то есть, проще говоря, не совсем безумие, а если точнее – совсем не оно, неприглядное и пугающее обывателей. Человек в обстоятельствах, подобных вашим, вполне адекватен, и лишь какая-то странность, необъяснимая общепринятой программой, мешает нам с легким сердцем зачислить его в наши стройные ряды. Мы не в состоянии осознать, что информация, поступающая к нам отовсюду, способы ее передачи, могут иметь порой причудливые формы и обличья, и потому сразу же ставим под сомнение его тождество с нами, отказываем в элементарных умственных способностях. Благодарение Богу – не все мы таковы, есть среди нас неутомимые искатели истины и справедливости, подобные Вен. Именно они первыми устремляются туда, где традиционная наука не видит почвы для фундаментальных исследований. Как я уже сказал, мы давно знакомы, и некоторые различия во взглядах не мешают нам быть добрыми друзьями, консультировать друг друга по мере надобности. Таким образом, Венанта имела возможность одной из первых ознакомиться с нашими изысканиями, и что самое важное – с образчиками мышления нашего рукотворного гения. Должен вам сказать, что Вен – блестящий ученый, обладающий достаточным багажом знаний, острым умом и интуицией, позволяющими по достоинству оценить красоту и совершенство построенных им моделей. Можете себе представить ее изумление, когда в некоторых ваших рисунках, любезно предоставленных вашим доктором, она узнала результаты нашей работы?! Довольно небрежно исполненные с точки зрения математического соответствия – так нам показалось вначале – они, тем не менее, были достаточно достоверны и полны (могу сказать, что дальнейшие наши исследования доказали их полнейшую, абсолютную, стопроцентную правоту). Вам бы стоило посмотреть на наши вытянутые физиономии, когда с ворохом ваших эскизов Венанта пришла к нам за объяснениями. Вся наша многолетняя деятельность, бессонные ночи, сомнения, озарения, отчаянье – все уместилось на листках, подшитых в историю болезни, в рисунках человека, которому весьма уважаемый в своей области специалист вынес приговор в виде неоспоримого диагноза! Что там наша работа – там были такие позиционные переходы… жаль, вы не физик, и не можете оперировать этим языком, но уверяю вас, среди принесенных нам листочков было нечто такое, от чего наш малыш пришел в полнейший благоговейный экстаз, словно мы принесли ему чертежи, по которым строилась наша вселенная! Да так оно и есть, в сущности! Когда мы кинулись в больницу и изъяли весь ваш архив у перепуганного насмерть доктора – который, надо отдать ему должное, мгновенно понял, что был, мягко говоря, неправ – нашему взору предстали сказочные богатства, несметные сокровища, перед которыми померкли кладовые фараонов, пиратские накопления всех времен и народов, и финансовые операции Али-Бабы! Всех золотых самородков всех банков мира не хватило бы, чтобы окупить ваши старания, в которых было столько новой информации… большую часть которой еще только предстоит расшифровать, перевести на язык понятный лишь самым блестящим умам человечества. Открылись такие бескрайние перспективы, что мы сами чуть не стали пациентами вашего доктора! Трясущимися руками мы сложили полученное богатство в простую картонную коробку из-под какого-то прибора, и помчались в лабораторию, рискуя устроить автокатастрофу. Малыш буквально взвыл от восторга, когда мы сунули ему в пасть всего лишь сотую часть наших трофеев, и еще два дня после этого метал икру, в виде разъяснений и толкований. Прошу прощения, но после такого ошеломляющего откровения мы просто не могли пустить дело на самотек. Как вы думаете, каков был наш следующий шаг? Я не зря просил вашего прощения – мы запросили ваши томограммы, и подвергли их обработке по специально разработанной программе, которую малыш создал для исследований построенных им моделей. И что обнаружили? Не догадываетесь? Все те же пресловутые двадцать семь «активных зон»…