Ну что, оказался я в небольшой пещерке – маленький каменный мешок, красноватый свет восходящего солнца пробивается сквозь щели в массивных дверях… Сажусь на пол, рюкзак за спину, можно подремать немного. Есть уклад, правила, они не так примитивны, как могло бы показаться, волноваться незачем, если играешь грамотно… Для меня это уже давно не приключение. Когда мне говорят, что здесь не принято спешить, лезть на рожон, и повышать голос, я не пропускаю сказанное мимо ушей, и не ищу обходных путей. Сказано – в дверь, значит в дверь, не нужно рыть подкоп…
Есть мне не дали. В рюкзаке есть все, что нужно, но если не кормят, значит надо ждать, ты же не обедать сюда шел… На исходе дня дверь открылась, вошли двое. Молча встали у входа. Не трогают, значит приглашение… Хочу закинуть рюкзак за спину, старший останавливает взмахом руки. Горцы не берут чужое, но там лекарства, приборы… Качаю головой, и решительно загружаюсь. Глаза опять завязали, чую запахи человеческого жилья. Домов у горцев мало, большинство живет в пещерах – удобно, и обороняться легче... В одну из них меня и заводят, не торопясь, развязывают повязку на глазах... В центре горит большой костер, две немолодые женщины возятся возле огня, там же – мясо, овощи, огромный закопченный казан. Обед вождя традиционно готовят у него на глазах, чтобы исключить любую возможность отравления. В глубине зала кто-то есть, но свет костра мешает разглядеть… Оттуда раздается голос. Женский.
- Зачем ты здесь?
Вопросы задавать может только вождь. Пол ничего не значит, у здешних горцев нет предрассудков по поводу женщин, их места, прав и обязанностей…
- Я лекарь. Пришел помочь.
- С чего ты взял, что нам нужна помощь?
Я пожал плечами. Нет, так нет…
- Ты – мансар?
Я кивнул. Значит, знают о чужих, приходящих с неба. Уже лучше…
- Мой дед рассказывал о мансарах… Умеешь творить чудеса?
- Я умею лечить.
- Подойди…
Послушно иду вглубь пещеры. Большое ложе, покрытое шкурами, в них полусидит-полулежит женщина средних лет. Черты лица чуть резковаты на мой вкус, но приятные... Еще одна, помоложе, стоит у изголовья – в руках арбалет, за поясом короткий меч.
- Что скажешь?
- Я принес лекарства, завтра сможете быть здоровы… Давно заболели?
Женщина испытующе смотрит мне в глаза, пытаясь понять, нет ли тут подвоха? Горцы не привыкли к благотворительности.
- Пять дней… Так зачем тебе лечить чужих, незнакомых людей?
- Лекарь лечит больных, а не своих, или чужих… Не хотите выздороветь?
- Госпожа…- вмешивается молодая, почтительно склонившись к плечу старшей.- Пусть он сперва вылечит кого-нибудь из деревни.
- Не надо, Зуа, я не боюсь. Моя жизнь ничем не лучше жизни любого из наших людей. Позови Дуанга… А ты,- обратилась она ко мне,- готовь свое лекарство.
Молодая послала за деревенским медиком – будет меня контролировать. Я достал из рюкзака экспресс-анализатор.
- Сейчас я надену это на вашу руку…
- Что это?
- Мой помощник. Он проверит ваше состояние, оценит силы и возможности, возьмет пробы крови… Боли не боитесь?
Сказал специально, заподозрить горца в слабости – все равно, что нанести ему оскорбление, но сейчас это своего рода вызов, и она его примет.
- Будешь резать мою руку?
- Нет, что вы… просто почувствуете слабое жжение. Ненадолго. Узнав все, что нужно, я смогу приготовить лекарство, которое поможет вам наилучшим образом.
В пещеру вошел высокий пожилой мужчина, я встал и поклонился. Без торопливой угодливости, с достоинством… Горцы чтят своих старейшин. Он слегка кивнул в ответ и обернулся к женщине на ложе.
- Дуанг, он похож на мансара?
- Мансары, как и мы, бывают разные, госпожа,- поклонился старик. Мудро… Коллега подошел к изголовью и положил руку ей на лоб. Проверил белки глаз и язык – прав старик, ничего не скажешь, молодчина. Осмотрел лицо, шею… Не прост старикан, касаться вождя – привилегия высших иерархов племени. Шаман… Встал и снова кивнул мне, приглашая начинать. Я еще раз поклонился, и поинтересовался – можно ли и мне произвести первичный осмотр?