- А я никаких ваших лекарств пить не буду.
- А тебя никто и спрашивать не станет – сделают укол сзади, или выстрелят иглой с препаратом…
- Вы такие же бесчестные, как жители долин! - Сурово отчеканила Зуа.
- Был бы я бесчестный – ты сейчас тут не сидела бы. И говорить тебе ничего не стал бы – промолчать дешевле обойдется.
- Вот и молчи!
Да ради Бога. Я встал из-за стола и запрыгнул на койку. Сколько угодно. Есть расхотелось. Не обижайся, старый дурак, она же совсем ребенок… Да я и не обижаюсь. Пусть остынет немного. Некоторые лучше соображают, когда переходят к практическим занятиям. На полигоне – с кровью из носа, синяками и уязвленным самолюбием…
Зуа, оставшись одна за столом, вяло ковырялась в своей тарелке. Бросила ложку, подошла и села напротив.
- Зачем ты меня взял? Жалко стало?
Гордая девушка. Жалость нас унижает.
- Вдвоем всегда легче. Спина прикрыта.
- Я тебе спину греть не собираюсь.
- Я и не просил. Здесь и без того тепло.
- Тогда зачем?
- Хотел, чтобы ты увидела мир. Большой мир. Ты кроме своих гор и не видела ничего, разве это жизнь? Тетя твоя знала, о чем просит... И потом – с твоим характером Дуанг тебя просто сломал бы. Как щепку. Чтобы под ногами не путалась.
- Тебе-то что? Молодого тела захотелось? Так я не подстилка, ты это учти! Рабыню из меня никто не сделает – ни ты, ни Дуанг!
- Мне рабы не нужны,- равнодушно ответил я, и отвернулся к стене.
Горизонты расширились со страшной силой, девочке тоскливо, и самое простое – дать кому-нибудь в морду. Мне, например. Морды не жалко, только не здесь и не сейчас… Но как демонстрация – было бы даже не плохо. Очень поучительно. Если кто и захотел молодого тела, пусть посмотрит, с кем придется иметь дело. Как бы член не оторвался, если что.
Никто не любит ждать. Просто кто-то умеет, а кто-то не очень… Я умею. Учили.
Зуа на своей койке вдруг ойкнула, и я вскочил на ноги. Плоскость стола, на котором стоял забракованный нами обед, втянулась внутрь, верхние грани сошлись бутоном и одним щелчком выпрямились. Стол был идеально чист. Официанту здесь чаевые не светят.
- Прощу прощения, Лем, насколько я понял – такая пища вас не устраивает,- сообщил голос.
- Видите ли, в чем дело, Эл… Нисколько не сомневаюсь в ее питательности и полезности, но что касается вкусовых рецепторов – боюсь, тут вы слегка промахнулись.
- Некоторые наши гости питаются мясом…- Эл не смог скрыть легкого разочарования, видимо, он питал слабую надежду на мою цивилизованность.- Оно синтезированное, но все природные качества сохранены.
Стол опять скрутило, и вскоре он выплюнул два блюда и два стакана. По комнате пополз запах крови. На блюдах лежало по здоровенному куску сырого мяса с кровью. В стаканах – она же, густая и красная. Я взял стакан и понюхал. Хорошо, что я врач – неподготовленного обывателя, несомненно, стошнило бы. Нам синтезировали человечью кровь – уж я-то, как специалист, могу отличить ее от любой другой. Добро пожаловать, господа каннибалы. И приятного аппетита.
- Видимо вы не совсем правильно поняли меня, Эл. Когда я говорил об убитых животных, я вовсе не имел в виду особей своего вида. И мы не едим сырого мяса.
Я сел на койку, пошарил в изголовье, и выволок свой мешок. На дне еще осталась пара банок тушеного мяса с овощами. Достал обе.
- Вот… - я положил банку на стол, рядом с тарелками.- Одну вам – для анализов, и вкусовых тестов, а вторую, если позволите, я оставлю даме. С вашей стороны будет огромной любезностью, если вы обеспечите нас чистой тарелкой, и двумя вилками. Кстати – фруктовый сок из первого набора был вовсе не плох… Эл, вы не обидитесь, если я спрошу? Вы не пользуетесь вилками? Дело в том, что ни в первый раз, ни во второй, я этих инструментов не обнаружил.
- Если бы вы уточнили…
- Охотно. Вилка – это столовый прибор, такой же, как ложка, которые вы так любезно нам предоставили. Однако принцип действия у него несколько иной. Это такой тонкий стержень, чаще всего металлический, с двумя, тремя, или четырьмя заостренными зубцами с одной стороны. Зубцы представляют собой довольно толстые иглы, достаточно острые, чтобы втыкаться в твердую пищу…
- Металл – это обязательно?
- Вовсе нет. Материал должен быть прочным, но не хрупким. Пожалуй, это все. Если бы я мог нарисовать… Кажется, у меня где-то было чем, и на чем.
- Не трудитесь.
Стол снова съел все, что на нем стояло – куски мяса на тарелках, стаканы с кровью и мои консервы. Взамен через несколько секунд появилась трубочка, заостренная с одного конца. Серебристая, с продольными белыми полосами. Карандаш, или что-то в этом роде.