— Милая, что с тобой? — спрашивает Кир, и от его елейно-сочувственного тона меня бросает в пот. До чего же он противный! — Что с твоей ногой?
— Птичка повредила лапку, — усмехается мотоциклист. — Надо её доктору показать, а то конечность сама собой не срастётся.
— Боже, любимая, я и не подумал, что всё настолько серьёзно! — восклицает Кир. При этих словах шеф хмыкает, а Кожанка продолжает ухмыляться.
— Какая я тебе "любимая"? — шиплю, словно змея. Что он вообще себе позволяет?
— Ну-ну, не спорь, — ласково приговаривает программист, успокаивающе поглаживая меня по плечу, будто я умом тронулась, а не ногу поломала. — Сейчас я сам отвезу тебя в больницу!
Я стою, зажатая между начальником и Киром, нога нестерпимо болит. Смотрю на Филиппа, который, облокотившись на молочно-белую стену, согнув одну ногу в колене и покручивая на указательном пальце ключи, смотрит в сторону. Он как будто находится вне этого помещения, абсолютно безучастный до всего, что происходит вокруг. Интересно, что творится в его наполовину выбритой голове? О чем он думает? И почему мне это вообще интересно?!
Кир лезет в карман и достает ключи от своей Audi последней модели, которой даже слишком гордится. Неприлично сильно, разве что языком не вылизывает. Хотя, кто знает, чем он там наедине с автомобилем в своём гараже бессонными ночами занимается? Фу, даже представлять не хочу, а то стошнит.
— В общем, решайтесь, кто птичку к врачу повезёт, — скучающим тоном говорит Филипп и окидывает нашу троицу тяжелым взглядом, — а я на воздух выйду.
Плавным движением он отталкивается от стены, ухмыляется на прощание и скрывается за дверью.
— Ну, что, милая, пошли? — слышу голос Кира. Наверное, я слишком задумалась, провожая Филиппа взглядом.
Программист берет меня за талию, но тут в разговор вступает Константин Иванович:
— Нет, Кирилл, я не отпускал тебя, — голос начальника серьезен. Да и сам он сейчас собран и деловит, как никогда. — Мне потребуется твоя помощь в одном деликатном деле, тем более что Агнию на время мы потеряем.
Смотрю на Кира и вижу, как его лицо бледнеет. По всему видно, насколько серьезно он настроился везти меня к эскулапам. Может быть, действительно заботится, а может, под благовидным предлогом захотел слинять с работы. Иногда совсем не понимаю, что творится у нашего программиста в голове.
— Но, Константин Иванович, Агнии нужна моя помощь! — слёзно говорит Кир, и на секунду мне даже становится его жаль.
— Я думаю, и без тебя ей будет, кому помочь, — уже мягче замечает Кость. — Иди-иди, нечего прохлаждаться. Я скоро вернусь и обо всем тебе расскажу, но ты мне просто необходим сегодня в офисе!
С благодарностью смотрю на шефа и тихонько вздыхаю. Думаю, он догадывается, насколько мне неприятны ухаживания Кира, поэтому и отправил того обратно в офис. А, может быть, Косте действительно так нужен программист на рабочем месте. Наш заказ в буквальном смысле рассыпается на части, мы не укладываемся ни в какие заданные сроки и каждый сотрудник, задействованный в этом проекте на вес золота. Потому что от качества выполненной работы во многом зависит наше будущее, как сотрудников холдинга. А Кир, как самый грамотный и опытный программист из всех, кто трудится у нас, просто основной винтик.
— Агния, тебе точно не нужна моя помощь? с надеждой в голосе спрашивает Кир, как будто от моего положительного ответа что-то может зависеть.
— Кир, — вздыхаю, — иди, работай.
Он, молча, кивает и, печально опустив плечи, плетется к лифтам.
— Спасибо вам.
Шеф некоторое время молчит, а потом пристально смотрит на меня. Под его взглядом вся съёживаюсь, будто нашкодивший котенок. Как бы мы за глаза не посмеивались над начальником, но он был по-настоящему сильной личностью: волевой, решительный. Прирожденный лидер.
— Агния, Филипп прав, на своем автомобиле я в пробках быстро не развернусь, а тебе срочно нужна помощь — мы и так кучу времени потеряли, — снова берёт меня за талию. — Поэтому сейчас мы аккуратно выйдем на улицу, и ты поедешь на мотоцикле. Не бойся, он очень опытный водитель.