На самом деле, мне бы еще тогда вспомнить о чем мы с Ленкой говорили, но вести беседу сразу по двум телефонам дело трудное, скажу честно. Тем более, если разум все еще блуждает по чудесному миру Морфея. В общем, даже если бы я попыталась вспомнить хоть что-нибудь, вряд ли бы мне это удалось. Решив не ломать долго голову, я просто наслаждалась сентябрьским утром, глядя как малыши-карандаши, с портфелями больше их самих, держась за руки идут в школу. Даже и не знаю почему оно так, но малявок я люблю. Может быть потому, что сама будучи ребенком практически все свое время посвящала младшим братишкам.
Помню когда их принесли из роддома, мне строго-настрого запретили брать малышей на руки. Не знаю почему, может боялись детской ревности, ведь я довольно долго была единственным ребенком, а тут на тебе – сразу два пускающих слюнявые пузыри толстощеких пупса. Или может потому, что я просто-напросто уронила бы их на пол. Короче, я на малышей смотрела только через бортик кроватки, но мне и этого было достаточно. А потом, когда они стали постарше, их воспитанием занималась не только мама, но и я.
Эх... Чувствую буду я девчонок от наших дверей веником гонять, когда малявки подрастут. А они красивые, слов нет. Прям плакать от гордости хочется.
Таким образом, таращась на прохожих и то и дело "ныряя" в собственные воспоминания, я медленно, но верно приближалась к конечному пункту назначения – своему институту. До института я добралась примерно за полчаса и опять проявила редкостную невнимательность – из-за того, что наш институт имеет несколько корпусов, студенты разных факультетов рискуют вообще никогда не встретиться, потому что в главный корпус они приходят всего дважды за весь срок своего обучения – когда их зачисляют и когда выдают диплом. То есть, я должна была обратить внимание на то, что вместе толпящихся на крыльце студентов моему взору предстала только беспризорная кошка, развалившаяся на ступенях и тщательно вылизывающая усатую мордочку. Я же не придала вообще никакого внимания тому, что возле главного корпуса не было никого, кроме меня и полосатой мурки.
Собственно говоря, в этом самом главном корпусе и должна была состояться торжественная линейка первокурсников, на которую я и пришла. Подождав минут пятнадцать, я наконец-то осознала, что что-то не так. Я окинула окружающее меня пространство вдумчивым взглядом, и до меня дошло, что именно "не так".
Мозг наконец-то соизволил осознать, что перед корпусом нахожусь только я, в связи с чем я принялась долго и совершенно безрезультатно вспоминать, что же там Ленка утром по телефону вещала. Не сумев восполнить сей пробел в памяти, я нашла куда как лучший способ выяснить все обстоятельства этого "темного дельца" – позвонить. Не знаю, кому и что я сделала, но в тот день сами звезды отвернулись от меня – стоило мне только разблокировать телефон, как он печально мигнул мне экранчиком (с фото Дэвида Бэкхема на заставке) и торжественно погас, лишив меня последней возможности связаться с "большой землей".
На самом деле, я из-за этого не особо расстроилась, потому что в тот момент была уверена, что Лена вот-вот подъедет, а я пока порыскаю по зданию, так как обучаться буду в другом. Нельзя же пройти мимо такой замечательной возможности, верно? Поправив на плече сумку, я со всех ног кинулась в здание, усиленно пытаясь напустить на себя важности. Дескать – так счастлива от того, что учиться буду в этом институте, что вот-вот лопну от гордости.
Ммм... Тут я приврала немного – в корпус я "ломанулась" не потому, что мне хотелось посмотреть что там и как, а потому что мне захотелось в... Эммм... Дамскую комнату. Войдя в здание и не обнаружив вахтера, я пошла наугад, внимательно рассматривая двери и со все возрастающим нетерпением разыскивая заветную табличку с треугольничком на ножках.
Когда я наконец-то нашла нужное мне помещение (табличку я так и не узрела, но столь любимая всеми плитка на стенах ясно говорила о том, что как раз в эту комнату мне и надо), терпение мое почти лопнуло. Ну и не только терпение, если уж быть честной.
Радостно вломившись в пустой туалет, я буквально влетела в ближайшую ко мне кабинку, не особо осматриваясь по сторонам, хотя стоило бы. А о том, что было дальше, мне рассказывать не очень хочется, но придется.