Изабелла забилась в уголок софы. Она нашла здесь шаль, которую днем набрасывала на плечи, и прикрыла разорванное платье.
Рори, несчастный и дрожащий, приполз к ее ногам, все еще поскуливая.
Дверь захлопнулась за Люсьеном, и она умоляюще посмотрела на Роберта.
— Я не приглашала его сюда, Роберт, ты должен мне поверить. Он приехал и не хотел уходить… а потом… а потом… — Слова повисли в воздухе. С каменным лицом Роберт смотрел на Изабеллу. Она, все еще надеясь на понимание, продолжала, путаясь в словах: — Я не знаю, как он узнал о… о том, что случилось с тобой той ночью… не знаю… — рыдание перехватило ей горло.
Роберт смотрел на жену сверху вниз в смятении чувств, где переплелись любовь, гнев и отчаяние. Его любовь к этой девушке была всепоглощающей. Он никогда не позволял себе сомневаться. Все сплетни, намеки, ядовитое анонимное письмо, которое он отбросил, расценив его, всего лишь, как проявление злобной ревности. Он был уверен, что когда-нибудь она сама расскажет ему все, и они посмеются вместе. В последние недели он считал себя невообразимо счастливым человеком, удивительно довольным жизнью, и теперь это — последнее предательство — самый мучительный и болезненный момент в его жизни, о котором она узнала, заставив рассказать его, ослабевшего от жара и боли. И она все выболтала этому лживому изменнику французу — как они наверное, веселились, находя чрезвычайно забавным, что взрослого, зрелого человека может мучить какой-то эпизод его прошлого.
Он безмерно любил ее и доверял ей, все еще любил… Но она предала его, не только как человека, но и в его тайной работе, которую он скрывал от всех. До чего же надо дойти, чтобы рассказать такую историю и испытывать при этом удовольствие? Он не мог больше оставаться здесь и выслушивать ложь и оправдания.
— Я возвращаюсь в Лондон, — резко сказал Роберт. — Тебе лучше вернуться завтра. Я пришлю Яна с каретой для тебя.
— Но, Роберт, пожалуйста, пожалуйста, ты должен выслушать меня.
— Не сейчас, может быть, потом.
— Что ты собираешься делать?
Он пожал плечами.
— То, что я должен сделать. Твой любовник, конечно, пришлет мне вызов.
— Он не мой любовник, — яростно возразила она.
— Он, кажется, думает иначе, — сухо ответил Роберт.
— Но ты не должен. Он убьет тебя.
— Я сделаю все, чтобы убить его первым.
И вдруг Роберт вспомнил садик, пахнущий травами, и самого себя, говорящего бабушке: «Если у нее появится любовник, я наверное, убью его». И вот этот отвратительный момент настал.
Через час он уехал, отказавшись от еды, хотя Мораг убеждала выпить хотя бы бокал вина. Прощаясь, он наклонился в седле и отрывисто сказал:
— Позаботьтесь о ней. Она очень расстроена. А потом умчался, прежде чем служанка успела что-нибудь спросить.
Ужин, приготовленный с такой заботой, был съеден слугами. Уже поздно вечером Мораг принесла поднос с едой в комнату Изабеллы. Та равнодушно посмотрела на него.
— Это очень мило с вашей стороны, но я, и правда, не хочу есть.
— Вы должны немного поесть, леди, особенно сейчас. — Изабелла ничего не говорила ей, но пожилая женщина догадалась о ее состоянии. — Я знаю мистера Роберта, — мягко продолжала она. — Его гнев не надолго.
— Хотела бы я, чтобы это было так.
Мораг не знала и половины того, что произошло. Чтобы доставить ей удовольствие, Изабелла попробовала немного поесть, но с первым же проглоченным куском подступила тошнота, и она оттолкнула поднос. Изабелла лежала на широкой кровати, вспоминая ту ночь, когда они были так счастливы здесь, когда она зачала ребенка, и ей хотелось рыдать от безысходности.
Почему Роберт отказался выслушать ее? Почему он обращался с нею так жестоко, так несправедливо? И лишь, успокаиваясь, постепенно она начала понимать, как сильно это должно было его ранить. Когда он мог поверить, что она способна выболтать моменты их близости Люсьену и еще… Она вдруг села… как мог Люсьен узнать так много? Здесь что-то таилось, и пока она не выяснит, в чем дело, пока не сможет убедить Роберта, что не она рассказала Люсьену ту историю, Роберт никогда не простит ее.
Мысли Изабеллы метались от одного факта к другому, пытаясь найти причины. Она чувствовала свое бессилие, понимала лишь, что оба они окутаны какой-то темной тайной.
Ночь тянулась мучительно медленно. Снова и снова Изабелла начинала дремать и сразу же просыпалась, вспомнив о мрачной действительности, простиравшейся впереди. Она встала рано и, спустившись вниз, вышла в сад. Было холодно, пронизывающий ветер срывал листья с деревьев и сдувал последние лепестки роз, а белый туман клубился у берега. Дом, который она так полюбила и обставляла с такой радостью и надеждой на будущее, стал ей ненавистен. Изабелла была рада, когда к полудню появился Ян в карете. Он, как всегда, был немногословен и себе на уме и не выразил никакого удивления по поводу изменившихся планов. Мораг попрощалась и порывисто обняла Изабеллу.