— Она могла бы и уговорить своего папу, насколько я ее знаю.
— Бедная Венеция надеялась получить тебя, а осталась ни с чем. Роберт, нельзя ли сделать что-нибудь для Перри Конвея? Назначить его капитаном какого-нибудь корабля?
— Моя дорогая девочка, я не всемогущ, и мое влияние не распространяется на назначения в военно-морском флоте. Генри Дандас мог бы помочь ради старой дружбы, но он сейчас не у дел.
— Может ей выйти замуж за Дэвида? — задумчиво продолжала Изабелла.
Роберт рассмеялся во весь голос:
— Никогда! Дэвид прирожденный холостяк. Никогда он не расстанется со свободой. Почему ты так беспокоишься о своей кузине? Она очень хорошенькая и получит приличное приданое. А уж в поклонниках у нее недостатка не будет.
— Да, но надо еще, чтобы ей кто-то понравился.
Роберт уже понял, что Изабелла была полна сочувствия и симпатии к окружающим. Может быть, это и были качества, которые привлекли его к ней. Еще одно и отнюдь не веселое подтверждение тому он получил, когда они добрались до Эдинбурга.
Здесь у Роберта были дела с семейными стряпчими, и кроме того, он хорошо знал этот город и хотел показать его Изабелле.
В последний день пребывания в Эдинбурге, вернувшись с деловой встречи в конторе стряпчего, Роберт застал Изабеллу стоящей на коленях в гостиной: поверх ее выходного платья был повязан большой передник, с руками по локоть в мыльной пене — она отмывала от грязи какой-то маленький и очень грязный предмет в большом тазу.
— Что происходит, скажи на милость? — спросил Роберт.
Изабелла ответила не сразу. Она вынула из таза маленькое дрожащее существо, завернула его в большое полотенце и начала энергично вытирать досуха. Горничная и мальчик с кухни с любопытством смотрели на нее, потом они вдвоем подняли и вынесли таз.
Изабелла, немного смущенная, снизу вверх посмотрела на своего мужа. Щеки ее пылали, глаза блестели. Заметно было, что она твердо решила стоять на своем.
— Сегодня после обеда, — с вызовом в голосе начала она, — после того, как ты ушел, я решила прогуляться к рынку и в одном из этих узких переулков я увидела его. Он казался таким испуганным, Роберт. Двое мальчишек загнали его в угол и бросали в него камни. Один из них сильно пнул его ногой, и я не могла больше видеть это. Я крикнула, чтобы они прекратили, но они только посмеялись надо мной. Тогда я бросила им все деньги, что у меня были, и пока они подбирали их, схватила его и убежала. Я не могла поступить иначе, он выглядел таким несчастным. Я не могла оставить его!
Маленький дрожащий предмет оказался белой жесткошерстной собачкой с торчащими ушами и парой карих выразительных глаз. Что-то вроде шотландского терьера, с сомнительной родословной — так показалось Роберту.
— И что же ты собираешься делать с ним? — спросил Роберт.
— Я подумала, что мы могли бы взять его с собой, — осмелилась предложить Изабелла. — Ты знаешь, как я скучаю по Бет. Мне нужен кто-то, кому требуются мои заботы и любовь.
— А твой муж? О нем не нужно заботиться и любить его?
Сказано это было шутя, но в шутке таился глубокий смысл.
Изабелла взглянула на него:
— О, да, да, конечно. Я так тебе благодарна. Ты так много для меня делаешь. Но, видишь ли, у этого бедняжки никого нет.
— Боже меня избави ждать благодарности, — резко сказал он. — Если ты действительно хочешь собаку, я тебе ее куплю. Какая тебе больше нравится? Спаниель, как Роланд и Оливер у Мэриан?
— Я не хочу избалованную комнатную собачку, — упрямо сказала Изабелла. — Я хочу взять этого щенка. Он так нуждается во мне.
— Хорошо, — вздохнул Роберт. — Оставь его, если считаешь, что должна это сделать. Но сначала необходимо выяснить, не принадлежит ли он кому-нибудь. И предупреждаю тебя, отцовские собаки наверняка загрызут его.
— Я им этого не позволю, — твердо заявила Изабелла.
Рори, так его назвали после долгих дискуссий, отправился с ними в путешествие по горам к западному побережью Шотландии, и, хотя Изабелла старалась скрыть свои переживания, она все больше и больше тревожилась, предчувствуя тяжелые испытания.
Они въехали в Гленмур через форт Уильям и Гленфиннан. Иногда дорога шла вдоль озер, а временами круто поднималась в горы. То здесь, то там встречались стада овец, и приходилось останавливаться и ждать, пока они не соблаговолят пройти. Из окна кареты Изабелла смотрела на живописные холмы, сливавшиеся в сплошную коричневато-голубую массу. Под ними яркая шафранная полоска, окаймляя озеро, превращалась в сверкающее золото под лучами октябрьского солнца. Они проехали через сосновый лес и снова оказались у моря. Оно плескалось за огромными каменными пирамидами, отделенными от дороги болотом.