Отец Деметрий как раз выпускник Нортмора, из-за чего пользуется большим уважением и относительной свободой при дворе, несмотря на незнатное происхождение. Выходцы из Ордена в Малахию не рвутся, так что они здесь на вес золота, хоть и под строгим контролем государства. К тому же, мой наставник провел в обители больше десяти лет, за которые получил не только религиозный сан, но и обучился лекарскому делу. Специализируется он, в основном, на животных, но в человеческих недугах тоже неплохо разбирается. А учитывая, насколько обширными знаниями в различных областях он со мной делится, уровень обучения в Нортморе говорит сам за себя.
В общем, подобное приглашение можно заслуженно считать невероятной удачей и большой честью. Вот только с чего я ее удостоилась? Да и почему я, а не кто-нибудь из мужчин? Кто-нибудь, кто заслужил? Да, к женщинам в Ордене относятся спокойно, но их все же меньше. И если ухватиться за эту возможность, то как быть с матерью? Ей и так несладко живется, чтобы с легким сердцем оставлять ее здесь в одиночестве.
Взгляд зацепился за подпись. Хм, Генрих Фредерик. У него, оказывается, два имени. У малахийцев так не принято... Невольно подумала, что как-то не идет такому дровосеку подобное имя!
Я снова пробежалась взглядом по строкам. В тексте снова фигурирует «ее высочество», но это ладно, мелочи, но вот то, что меня назвали именем матери, Ормунд, несколько обескураживает. Может ли этот документ считаться законным при подобных нюансах?..
«Нужно пойти обсудить всё это с мамой», решила я и, сменив рабочее платье на домашнее, поспешила покинуть комнату, опасаясь столкнуться с Гретой, которая опять заморочит голову своей болтовней и поучениями.
Глава 4. Вепрь
В этой части дворца располагались лишь наши с леди Анной комнаты, поэтому если вдруг кто-то из членов нынешней королевской семьи решал нанести нам визит, приходилось пересечь весь дворец. Хотя, подобное случалось редко. Ариду я видела исключительно на официальных приемах, так что называть ее мачехой, даже за глаза, мне и в голову не приходило – она никогда не стремилась ею быть либо просто меня замечать. Отец, если ему нужно было поставить меня перед фактом о чем бы то ни было, вызывал к себе – туда, где ему на тот момент будет угодно меня видеть. Изредка ко мне захаживала Флора, но в моей комнате ее ипохондрия словно срывалась с цепи и ее то мучили какие-то мифические сквозняки, то накатывала усталость из-за долгой ходьбы, к коей она совершенно не приучена, то запахи с заднего двора вызывали головокружение. Думаю, отец Деметрий быстро отучил бы Флору от подобной ерунды, но эту принцессу ему точно никто не доверит.
Маму я застала как раз за завариванием очередного травяного чая, к которым она питает слабость, экспериментируя с различными сборами (благо, всегда удачно). На мой стук в уже приоткрытую дверь она как-то уж больно нервно обернулась, но увидев меня, тут же расслабилась.
– О, дорогая, как ты вовремя, – улыбнулась леди Анна, кивая на заварочный чайник.
– Здравствуй, мама.
Я подошла и устроилась на кушетке.
– Отец попросил тебя участвовать во вчерашнем приеме? – спросила я, хоть мы обе знали, что просить он не умеет.
– Да, – мама нахмурилась. – Сама не поняла, зачем это было нужно. Толку там от меня все равно не было.
Мама давно не принимает участие в дворцовых мероприятиях. А тут, неслыханный случай, даже допустили постоять у трона!
– Чай еще не настоялся, так что держи, – мама протянула мне стакан с фруктовым соком, наливая себе второй. – И пойдем на балкон. Сегодня чудесная погода – не хочется сидеть в комнате.
Погода и правда была хорошей. Последние теплые дни этой осени. Мама устроилась в плетеном кресле, подставила лицо ласковым солнечным лучам, скупо одаривающим запоздалым теплом, и прикрыла глаза. Ей явно хотелось помолчать, и я решила отложить все разговоры на время чая. Упираясь животом в каменную балюстраду и цедя сок, который показался мне слишком сладким, я следила за тем, как Грета во дворе угощает какими-то ягодами очередного северянина. Она будто задалась целью познакомиться с каждым из них.