Я невольно поджала губы, глядя на пушистое алое облако из десятка слоев прозрачного фатина, пришитого к густо украшенному сверкающим бисером корсету.
– Похоже на праздничную метлу от пыли, – прокомментировала я, не успев вовремя прикусить язык.
Флора посмотрела на меня, затем на платье и снова на меня.
– Много ты понимаешь, – со вздохом констатировала она, и я не могла с ней не согласиться, потому что скудоумно считала, что если платье неудобное, то в нем нет смысла.
– А как твое самочувствие? – поинтересовалась я, вспомнив о цели своего визита к сестре.
Выражение лица Флоры вмиг стало мученическим.
– Третий день уже сама не своя, – поникшим тоном констатировала принцесса и с видом догорающей свечи снова рухнула на кровать. – Причем, день ото дня мне всё хуже.
– А что беспокоит-то? – осторожно спросила я, боясь спровоцировать новую волну ипохондрии.
– Всё! – выкрикнула куда-то в балдахин Флора. – Мне тошно, дурно и невыносимо! А эти упырицы, – сестра приподнялась на локте, свободной рукой призывая полюбоваться на все еще безмолвно мнущихся у ширмы камеристок, – только хуже делают!
«Упырицы» как по команде дружно уставились на меня, словно ожидая, что я сейчас посоветую наследной принцессе потуже связать их одной веревкой и толкнуть с моста в озеро за ненадобностью. В ответ я лишь вопросительно подняла бровь и снова перевела взгляд на сестру.
– Может тебе успокаивающего чаю принести? – предложила я.
– Ах, не думаю, что мне что-то поможет, – с очередным тяжелым вздохом заявила Флора.
– Что-то точно поможет, – не согласилась я, но безо всякой надежды – слишком нравится моей сестре состояние хандры, чтобы так легко от него отказываться.
– Помочь мне может лишь невероятное платье для этого вечера, – умирающим голосом поделилась сестра своим сомнительным рецептом лечения.
Я поморщилась, не скрывая досады.
– Скажи своим портнихам сшить все твои зеленые платья в один пушистый клубок и обмотать это потом золотой цепью потолще – будет вполне себе невероятно, – с иронией посоветовала я.
– О! – с непонятно откуда взявшимся воодушевлением воскликнула Флора, резко садясь на постели.
– Ты же понимаешь, что я пошути…, – попыталась урезонить сестру я, но она меня уже не слушала.
– Ты, – Флора ткнула в сторону одной из камеристок, имен которых не считала нужным запоминать. – Беги за портнихой – пусть сейчас же явится ко мне со всем необходимым для работы. А остальные, снесите сюда побольше зеркал, чтобы нормально померить платья и будет видно, что и как необходимо переделать!
Ох, ну хоть не восприняла мой совет буквально – и то радует.
– Вот это ты отлично придумала, – похвалила я, поспешно вставая с кресла, чтобы успеть сбежать до того, как дорогу к отступлению мне перегородят стены из зеркал.
По крайней мере, Флора нашла себе лекарство от тоски. Пусть и кратковременное.
* * *
Лязг стали, который ни с чем невозможно спутать, я услышала еще на подходе к конюшням. Похолодев от мысли, что северные гости, вероятно, режут дворцовых служащих на жаркое, припустила бегом. Но картина, которая мне открылась, оказалась прямо противоположной: шестеро малахийских солдат, видимо, решив открыть сезон охоты на лис, одновременно пытались загнать Фокса! Поглазеть на это безобразие собралось с полсотни человек, среди которых наблюдались и представители северян.
– Что здесь происходит? – спросила я, подойдя к отцу Деметрию – единственному, кто смотрел на происходящее с явным неодобрением.
– Господа решили устроить дуэль, – пробурчал священник.
Я повернулась в сторону размахивающих мечами мужчин. Они уже перевернули корыто с водой, разбили стойку для привязи и разворошили стог сена. Дуэлью происходящее можно было назвать в последнюю очередь – когда изведешь все бранные слова.
– В этой дуэли не хватает только своры собак да горна! – со злости крикнула я, надеясь, что донесу свою мысль до шестерых распоясавшихся малахийцев.