Вовремя пришли на ум предупреждения учителя о том, что этот дружелюбный рыжий опасен. Глупо спорить с подобным утверждением – это становилось всё очевиднее. Правда, опасность заключалась не столько в его загадочной магии, сколько в недопустимо огромном обаянии, которое он бесконтрольно плещет на окружающих. Я вспомнила свое первое впечатление от мужчины в день прибытия северян в замок – ведь уже тогда поняла, что стоит держаться от него подальше. А потом что? Как ему удалось так резко усыпить мою бдительность? Почему увидев его вчера, я уже не считала его опасным, а сходу подпала под очарование, хоть легкомыслием никогда не страдала? Впрочем, он же еще и маг – полагаю, в этом всё дело. По крайней мере, хотелось себя этим оправдывать.
Я перевела взгляд на его правую руку с кольцом. С такого расстояния увидеть хоть какие-то детали, нечего было и надеяться. Активен заклинатель или нет? Возможно, он как-то влияет на окружающих, так что этот неравный поединок северянин и выиграл с помощью магии?
Совет отца Деметрия о том, что от шута нужно максимально дистанцироваться, сейчас показался мне особенно здравым. Так что я пришла к единственно верному решению, что было бы неплохо направиться куда-нибудь подальше отсюда. И когда я уже собралась эту идею реализовать, из-за угла сарая до моих ушей долетел обрывок разговора:
– …все-таки унижение…
– Надо поставить паршивца на место!
– Да, а то возомнил, гляди…
– Девку тоже хорошо бы проучить.
– Девку – нельзя. Слышал, она сестра короля. У него эта кукла еще и в советниках ходит.
– Фу, стыд какой…
– Ну, раз ее трогать нельзя, тогда спросим с шута за двоих!
– А может, просто прирежем его где-нибудь по-тихому?
Не успев подумать о том, что творю, я взвилась на ноги, обогнула сарай и негодующим взглядом обвела повернувшихся ко мне шестерых дуэлянтов-неудачников.
– Не кажется ли вам, господа, что вы сами себя унизили? – тихо спросила я у резко замолчавших солдат. – Мало того, что нанесли оскорбление гостям, спровоцировав эту глупую драку, так теперь с подобными разговорами продолжаете падать все ниже. Учитесь проигрывать, – припечатала я напоследок.
Но, уже уходя, обернулась и, встретив полные негодования взгляды, вкрадчиво добавила:
– Вы же не хотите сорвать важный международный договор, напав на одного из наших потенциальных союзников? А я уверена, что северный король не простит покушение на своего приближенного. Так что если вы шута хотя бы поцарапаете или кто-то сделает это за вас, или он вдруг чаем обожжется, я сразу же сообщу Его Величеству, кому стоит сказать «спасибо» за угрозу войны!
На этом я решила, что мужского самодовольства с меня на сегодня достаточно и поспешно покинула конюшенный двор, по пути едва не сбив нортлендского мага. Не знаю, что на него нашло, но меня он наградил таким взглядом, будто на моем лбу вдруг изящный витой рог вырос.
Глава 7. Обвинение (1)
Покачивая босыми ногами в воде, я сидела на ветке старой ивы, растущей у самого пруда, наблюдая как утки доедают раскрошенную им булку. Когда я утром утаскивала ее с кухни, еще по дороге к Флоре, то предвкушала, с каким удовольствием ею позавтракаю. Но теперь этой булкой обедали давно прикормленные мною птицы, потому что мне даже думать о еде не хотелось.
Дерево, растущее на самом краю небольшого обрыва и так сильно покосившееся в воду, словно согнутое ветром, уже основательно утопило в пруду одну из нижних ветвей, из-за чего несколько лет назад ее пришлось спилить. Сейчас на этом самом остатке ветки я и сидела, подвязав юбку и намочив ноги чуть выше щиколоток. Я толкнула ногой неудачно упавший в воду кусок хлеба, подвигая его ближе к ссорящимся за еду и без того упитанным уткам.
– Ведете себя, будто неделю голодали, обжоры, – проворчала я. Из-за вынужденного одиночества с детства привыкла разговаривать с животными.
Это место всегда внушало мне умиротворение. Будучи скрытой завесой ивовых ветвей, мне легко было представить, что я на время провалилась в иную реальность, где все просто и невероятно далеко от дворцовых интриг и сплетен. Слушая умиротворяющий плеск воды и покрикивания беспокойных обитателей пруда, доносящееся издалека блеяние стада и редкие лягушачьи арии – откуда-то из камышей, я чувствовала себя просто девушкой, которая не обязана соответствовать каким-то малопонятным ожиданиям мира, частью которого никогда себя не ощущала.