Между тем, северный король, наконец, соизволил ответить на приветствие моего отца, и до меня донесся его хриплый голос:
– Благодарю за столь торжественный прием, но путь, и правда, был весьма утомительным. Мои люди устали.
– Что ж, не будем затягивать, – все с той же улыбкой произнес Рэддон. – В любом случае, с нашей стороны уже все готово, так что можете передать своим министрам на согласование.
Отец, не оборачиваясь, протянул руку в направлении первого советника и тот с поклоном вложил в нее запечатанный свиток. Рэддон протянул его Томорингу, но тот не двинулся с места, поэтому свиток из рук короля Малахии поспешил принять тот самый приближенный к северянину рыцарь в «лисьем» шлеме, который он, правда, тут же снял, дабы не оскорблять радушного хозяина здешних земель. Мужчина провел рукой в перчатке по рыжим волосам, убирая пряди со лба, хотя их длина все равно не позволила бы лезть в глаза.
Пока рыжий рыцарь, продолжая удерживать свиток в железной перчатке, что-то шептал своему королю, другие северяне, как по сигналу, начали также обнажать головы.
– Вы нашли приемлемыми наши условия? – спросил король Севера.
Даже голос у него был какой-то утробный и больше походил на рычание. Впрочем, речь северян сама по себе напоминала нечто подобное, и малахийский язык в устах короля Нортленда стал практически неузнаваем из-за обилия раскатистой «р», которую мои соотечественники, как правило, сглаживали. Я теперь ясно понимала, почему малахийцы называли северян варварами – столь устрашающий король может править лишь полузверьми. Впрочем, повторюсь, они это сами не только не скрывали, а даже выставляли напоказ, судя по тому зверинцу, какой являло собой оформление их рыцарских доспехов.
– Можете быть спокойны, – уклончиво ответил Рэддон, наградив своего гостя отработанной улыбкой.
На меня вдруг снова нахлынули дурные предчувствия. Так чего же хочет от нашего народа жуткий северный король? Чего вообще может желать подобный человек с каменным лицом и пустым взглядом?
Машинально взглянув на мать, чтобы отметить ее реакцию на предводителя северян, я озадаченно нахмурилась – реакция была чрезмерной. Леди Анна одной рукой вцепилась в подлокотник трона так, что пальцы побелели, а правой комкала ткань корсажа, словно задыхалась. Но смотрела она не на главного северянина, а на одного из его советников, который еще недавно был облачен в «кабаний» шлем. Тот отвечал ей пристальным взглядом, но лицо его было совершенно бесстрастно.
Тут я перехватила взгляд стоящего рядом «лиса», который каким-то образом заметил меня в полумраке балкона. Чуть более отклонившись за спину своего короля и зыркнув на малахийского правителя, словно проверяя обзор, доступный Рэддону I, рыжий рыцарь едва заметно кивнул мне в знак приветствия. Может он рассчитывал, что в ответ сделаю ему реверанс, но я шарахнулась от перил, отходя в темноту, и с беспокойством отметила, что рыцарь снова что-то шепнул Томорингу. Тот не поднял головы, а обвел равнодушным взглядом малахийских придворных. Значит, это замечание не касалось меня. По крайней мере, я на это надеялась. Но из этой короткой сцены я вдруг сделала вывод, что все способности короля Севера ограничиваются лишь его физическим превосходством, а вот интеллектом его природа не одарила, так что думать за него приходится советникам.
– Представитель Гентина уже прибыл? – прокаркал Томоринг.
– Еще нет, но на подписании договора все будут в сборе, – нехотя ответил король Малахии, видимо, недоумевая, почему он должен отвечать за организационные вопросы.
Советник северянина снова что-то прошептал в королевское ухо.
– Тогда на сегодня все, – кивнул Томоринг, а мне стало забавно, потому что Рэддон I не смог скрыть ошарашенности тем, с какой стати встречу завершает гость, а не хозяин, но быстро взял себя в руки.
Я снова перехватила взгляд рыжего. Вряд ли он меня видел у самой стены галереи, но явно пытался разглядеть. И в голове мелькнула странная, ничем не обоснованная мысль, что он опасен. И возможно, даже поболее своего короля. Так что не стоит больше попадаться ему на глаза.