— Я же ношу чужого ребенка…
— Раз отец его… не претендует на тебя, мне все едино. Своих у меня уже больше дюжины — одним больше, одним меньше… — Снорри хмыкнул.
Тир, изумляясь все больше, возразила:
— Но у тебя уже есть две жены.
Снорри поморщился:
— Пустое. Две молоденькие гусыни, исправно рожающие сыновей. Настоящей женой мне была моя Хильдиль, но она умерла прошлым годом. Лошадь волка испугалась, понесла и сбросила ее. Так и не выходили. Так вот мне нужна в жены эльфийка, годная не только для постельных утех. С тобой, госпожа моя, я смогу и поговорить, и посоветоваться, когда надо будет. Я знаю, ты привыкла к свободе и самостоятельности, и не стану сильно давить на тебя. Потребую лишь верности, а в остальном — командуй как прежде. Наши земли прилегают, соседствуют, а нам самим всегда было легко и ладно друг с другом. Опять же, твой малыш получит законного отца. Я приму его без разговоров. Что скажешь, госпожа моя?
Тир лишь развела руками:
— Для того чтобы беседовать, не обязательно жениться.
Снорри басовито расхохотался.
— Неужели ты всерьез полагаешь, что ничто другое в тебе не сможет привлечь мужчину? Особенно теперь, — Снорри выразительно осмотрел пополневшую фигуру Тир, вгоняя ее в краску.
Та некоторое время молчала, покусывая губу.
— Это честное предложение, господин Снорри, — наконец заговорила она и открыто взглянула гостю в лицо. — И я тоже хочу поступить с тобой по чести. Я никогда не полюблю тебя так, как жена должна любить мужа. Мое сердце отдано другому.
— Я тоже не смогу любить тебя, госпожа, так, как свою Хильдиль. Но… Мы уважаем друг друга, и могли бы жить в дружбе и понимании. А там — кто знает?
— Я… Я должна подумать, — пролепетала Тир, не зная, что еще сказать или возразить.
Снорри поднялся:
— Могу я все же спросить, кто твой любовник? Я знаю его?
— Нет. Он из Лесного королевства, — с усилием произнесла Тир.
Снорри удовлетворенно кивнул:
— Я буду ждать твоего ответа, сколько понадобится. Мне не нужна просто еще одна жена, госпожа моя. Я хотел бы видеть рядом с собой именно тебя.
Тир тоже встала:
— Я постараюсь не затягивать с ответом.
— Вот и хорошо. Тогда, позволь мне скрепить наше соглашение.
Тир не успела опомниться, как Снорри оказался рядом и обнял ее. Его губы были горячими и опытными, рука, словно невзначай, коснулась налитой груди Тир, пальцы нащупали сосок и сжали его…
— Ты слаще, чем я мог себе представить, — хрипло проговорил он мгновение спустя. — Но я подожду, ты слышишь? Я подожду.
Дверь отворилась и захлопнулась за ним, а Тир так и стояла, прижав запястье к горящему рту.
Утром она вышла провожать гостей с покрасневшими, опухшими глазами.
— Надеюсь, не я тому виной? — мягко спросил Снорри.
Тир покачала головой:
— Лишь отчасти.
— Так помни, госпожа моя, я буду ждать, сколько потребуется.
— Что он хотел от тебя? — недовольно проворчала Ана, едва сосед со своими дружинниками отбыл.
— Просил выйти замуж за него.
Ана, было, рассмеялась, но потом, видя, что госпожа не шутит, всплеснула руками:
— Это с чужим-то дитем в животе?
— Похоже, его это не смущает, — Тир дернула плечом и, кутаясь в меховой плащ, пошла в дом.
Ана торопливо зашагала следом:
— И что ты ему ответила?
— Обещала подумать.
— Он хороший человек.
— Да, — бесцветным голосом ответила Тир, ускоряя шаги.
«Но зовут его не Эристор», — подумала про себя Ана и, вздыхая, пошла на кухню.
Пролетел еще один месяц. Зима властвовала над просторами Белого архипелага, сначала устилая ее снегом, потом сдирая его знобливыми влажными ветрами с моря. Тир уже совсем отяжелела, обрела неловкую утиную походку, но по большей части была вынуждена лежать, подняв гудящие, отекающие ноги на высоко взбитые подушки. Малыш в животе толкался и крутился как волчок, заставляя будущую мать охать, когда крохотная пяточка или головка попадала по какому-нибудь особенно чувствительному месту.
— Да что ж это за поскакун-непоседа? — жаловалась она Асе. — Ни минуты покоя.
— Месяца через три увидишь, — рассудительно отвечала та.
— Ох, я не доживу до этого дня.
— А куда ты денешься? Такова уж наша доля.
— Неужели все так мучаются?
— Нет. Тебе что-то уж особенно повезло. Но это не значит, что и следующий ребенок доставит столько хлопот — всегда все по-разному.
— Следующего не будет.
Ана вскинула глаза на госпожу:
— А как же господин Снорри?
— Нет. Это будет нечестно. Да и не смогу я… с ним…
— Он недурен собой. Одни глаза чего стоят. Как сапфиры.