Они обнялись.
— Ты возмужал, мальчик. Где ты пропадал так долго? Мать уже начала всерьез беспокоиться о тебе.
Кэлибор обернулся и шагнул в протянутые к нему руки матери:
— То здесь, то там. Был и на юге, и на севере.
— Представь нам твоих друзей, Кэлибор, — предложила матушка Кэлибора, улыбаясь гостям.
— Не дело принимать гостей на пороге, — возразил ее супруг. — Милости прошу в дом, а ты, Линиэль, распорядись, чтобы приготовили комнаты и собрали на стол. Благородные эльфы устали и голодны с дороги.
— Даэронд и Пэрсиваль дома? — стараясь быть невозмутимым, спросил Кэлибор.
— На охоте. Но сегодня обещали быть, — отец нахмурился. — Поговорим о делах позже.
Гостей проводили в главный зал, где царила суета — слуги торопливо накрывали столы блюдами с холодными закусками, расставляли кувшины с вином и прохладительными напитками.
— Рассаживайтесь, дорогие гости, и давайте знакомиться. Я глава рода Рыжего клена Инглэон. Это моя супруга, благородная Линиэль. А теперь, сын мой, надеюсь, ты познакомишь нас со своими спутниками.
Кэлибор поднялся:
— Отец, позволь представить. Эристор эль-до из Дома Красного дуба.
— Ваше лицо свидетельствует о дальних странствиях, — учтиво заговорил старший Кэлибор, склоняя голову в поклоне.
— Не прошло и месяца, как я вернулся из похода в земли нагов, в который затеял истинный король Великого леса Ангрод Завоеватель.
— Король тоже вступил под сень родового кедра?.. — встрепенулся отец Кэлибора.
Эристор хмуро качнул головой:
— На пути домой он попал в плен. Это чудом удалось выяснить. Теперь речь идет о выкупе.
— Дух лесной да смилостивится над ним, — прошептала подошедшая Линиэль и положила ладонь на плечо мужа.
Инглэон ласково накрыл ее руку своей. Кэлибор, улыбаясь, смотрел на родителей. Эристор тоже отметил тепло в их отношениях, и еще один маленький плюсик прибавился на счет свежеиспеченного жениха Куиниэ — по его глубокому убеждению именно пример родителей во многом определял то, как их ребенок будет строить свою собственную семейную жизнь.
— Вы давно знаете моего сына, эль-до? — мягко улыбаясь, спросила Линиэль.
— Нет, но мы уже успели стать почти родными, эль-ро — улыбаясь и подмигивая смущенному Кэлибору, ответил Эристор. — А теперь позвольте мне отрекомендовать моих спутников: Сайдар эль-до из Дома Зимней яблони, мы вместе воевали пор командованием короля.
— Добро пожаловать, — Инглэон вновь поклонился, приветствуя гостя.
— Энтондил эль-ро. Это он обучил меня когда-то азам ратного искусства. А этот молодой лоботряс — Мэглин эль-до.
— Друзья моего сына всегда желанные гости в нашем доме.
— Спасибо, — все поклонились и вновь заняли места за столом и почти синхронно потянулись за наполненными стаканами.
Легкое питье и незамысловатая закуска с дороги было тем, что нужно.
— Просто путешествуете, эль-до, или вас привело сюда дело? — через небольшую паузу вновь обратился к Эристору глава Дома Рыжего клена.
— Дело, эль-ро. Но, как мне кажется, приятное, — Эристор опять обратил свой веселый взгляд к лицу Кэлибора.
— В любом случае, все потом. Сначала как следует перекусите, помоетесь, отдохнете с дороги, а за ужином и о делах поговорить можно.
— Лучшего и не пожелаешь, эль-ро.
Трапеза не затянулась, и спустя час гости разошлись по отведенным им комнатам. Дом не был большим, поэтому только Эристору предоставили отдельную спальню. Троих его спутников поместили в одной. Тем не менее, их комната оказалась просторной и светлой, а кровати были застелены чистым ароматным бельем. Опять же, в их распоряжении было сколько угодно горячей воды.
***
Поднимаясь в комнату, где расположился Эристор, Линиэль преследовала двойную цель. Во-первых, долг гостеприимной хозяйки повелевал ей помочь гостю снять обувь, а затем присутствовать при его омовении. Во-вторых, она сразу поняла, что дело, о котором упоминал Эристор, напрямую касалось ее единственного сына.
Слуги уже наполнили глубокую деревянную ванну теплой водой, и Линиэль отослала их. Эристор сбросил пропыленный дорожный плащ, освободился от перевязи, на которой висел меч и длинный узкий кинжал, а после с наслаждением избавился от кольчуги.
Линиэль, опустившись перед гостем на одно колено, помогла ему стянуть сапоги, а после отдала их служанке, чтобы та вычистила их. В те же руки вскоре отправилась и грязная одежда Эристора, в то время как он сам с наслаждением расслабился в горячей воде. Минуты шли, а Линиэль так и не придумала, с чего начать свои расспросы. Она все еще маялась, когда один зеленовато-карий глаз Эристора приоткрылся:
— Ну, говорите же, Линиэль эль-сэ. Невысказанные вами вопросы вьются вокруг меня как мухи над… Гм… А я все-таки привык думать о себе лучше.
Линиэль потупилась, прикрывая рот рукой, а потом не выдержала и рассмеялась. И сразу стало совсем легко.
— Меня мучает упоминание о деле, которое привело вас сюда, эль-до. Оно ведь касается Кэлибора? Я права?
— Материнский инстинкт не подвел вас, эль-рэ.
— Это… секрет? Или я могу спросить вас о сути? Сына так долго не было дома… Я не хотела бы расставаться с ним вновь слишком скоро…
— Боюсь, это в какой-то степени неизбежно.
Линиэль побледнела. Цветочное мыло из ее дрогнувшей руки выскользнуло и упало в воду.
— Простите.
— Ничего. Позвольте, я дальше сам.
— Как скажете, Эристор…
— И не расстраивайтесь так, эль-сэ. Если все сложится, а я думаю, что так оно и будет, Кэлибор осядет всего в неделе пути от вас. А в Доме Красного дуба всегда рады гостям.
— Вы хотите взять его на службу?
Эристор рассмеялся:
— Скорее, не я, а моя маленькая сестричка.
— Н-не понимаю.
— Речь идет о свадьбе, эль-сэ. Ваш сын просил у меня руки моей сестры, Куиниэль.
— О господи! Она…
— Она только-только вошла в брачный возраст, красива, непокорна и отчаянно влюблена в вашего Кэлибора, — довольство было явно написано на загорелом суровом лице Эристора.
Впрочем, Линиэль уже успела заметить, что глаза его практически всегда излучали веселье и добрую силу. Это был хороший эльф, и ей не хотелось разрушать его надежды, да и счастье сына, но, скрепя сердце, Линиэль все же заговорила:
— Я вынуждена огорчить вас, эль-до.
Черные брови Эристора, и без того почти сросшиеся на переносице, сошлись в одну линию.
— Приехав сюда, вы, наверное, рассчитывали узнать о том, что может дать мой сын вашей сестре в смысле лесов, домов или драгоценных камней. Это печально, но… ничего! Мы не богаты, а он третий в семье…
Она говорила и с удивлением видела, как чело гостя проясняется, было прижавшиеся к голове уши расходятся в стороны, расслабляясь, а когда закончила, услышала его облегченный смех:
— Вы меня почти испугали, эль-сэ. Я знаю все это. Дом Красного дуба достаточно глубоко пустил корни в землю, чтобы не заботиться о подобном… Для меня важнее, что ваш сын честен, смел, силен, далеко не глуп и… влюблен до идиотизма, — Эристор опять рассмеялся. — Он мне нравится, и сюда я приехал во многом лишь для того, чтобы соблюсти приличия… Ну и, конечно, главное — лично пригласить вас на свадьбу, которая назначена на первый день последнего месяца лета. Надеюсь, у вас нет возражений против этого?
— Я должна поговорить с мужем и с сыном…
— Ну, так идите. Спасибо за заботу, эль-сэ. Меня давно не принимали так радушно.
— Отдыхайте. Я пришлю слугу, когда придет время ужинать, — Линиэль присела, прощаясь, и торопливо вышла из комнаты гостя.
Ее сердце переполняли удивление, надежда и счастье, которое она всеми силами пыталась удержать в себе, чтобы не спугнуть удачу.
А Эристор, заговорщически улыбаясь, принялся за мытье.
Глава 14
Кэлибор уже успел помыться и одевался, когда в комнату вошла Линиэль. В глаза матери сразу бросились шрамы на груди и плечах сына:
— О Кэлибор, всего этого не было, когда ты покидал дом, — она осторожно коснулась отметин.