— Ничего серьезного, мама. Мне везло, — он натянул рубаху и закончил свой немудреный туалет перевязью с коротким домашним мечом.
Линиэль с гордостью осмотрела его высокую статную фигуру и перешла в наступление:
— Расскажи мне о своей невесте, сынок.
Кэлибор улыбнулся.
— Ты ходила к Эристору, — констатировал он.
— Да. А теперь хочу услышать все от тебя.
— Ее зовут Куиниэ. У нее темные вьющиеся волосы и зеленые глаза. Она смелая, веселая и добрая… Как Эристор. Он понравился тебе?
— Очень.
— Тогда понравится и моя невеста.
— Вас познакомил Эристор?
— Нет. Судьба. Мы встретились больше полугода назад на корабле снежных эльфов… — Кэлибор отошел к окну и уставился невидящими глазами куда-то вдаль.
Он рассказывал, а перед его внутренним взором проносились картины недавнего прошлого.
— Эта Тир, должно быть, поразительная эльфийка, — воскликнула Линиэль, когда сын закончил свое повествование.
— О да.
— Я хотела бы с ней познакомиться.
— Тир дала обещание дождаться дня нашей с Куиниэ свадьбы, и Эристор приложит все усилия, чтобы она сдержала его.
— Он так заинтересован в этом?
— Значительно больше, чем понимает или хочет показать. Уж кому как не мне знать симптомы болезни.
— Ты любишь свою Куиниэ?
— Очень.
— А она тебя?
— Да, мама.
— Я так счастлива за вас, сынок.
— Я сам иногда не верю, что все это происходит со мной.
— Она действительно так богата?
— Я, собственно, особо не задумывался…
— Как это похоже на тебя! — воскликнула, смеясь Линиэль, повернулась, чтобы уйти, но в дверях остановилась и закончила с нескрываемым торжеством. — Пэрсиваль умрет от зависти!
***
Эристор выбрался из ванной, обтерся и блаженно растянулся на мягкой постели. Глаза его лениво скользили по комнате, ненадолго задерживаясь то там, то здесь. Он и не заметил, как заснул…
Ему приснилась Тир. Они вместе плавали в море. Чистая прохладная вода обтекала его тело, лаская, теша. Он знал, что Тир тоже купается нагой — волны, сбегая, открывали взору ее точеные белоснежные плечи и руки. Эристор стремился к ней, но она была быстра и неуловима, как рыба. Сверкая на солнце серебристой гривой мокрых волос, Тир, смеясь, ускользала, а глаза… Глаза манили, обещали.
Сделал титанический рывок, Эристор наконец, коснулся удивительно горячей упругой кожи… Он обвил гибкое тело Тир руками и ногами. Губы нашли ее нежный рот, а измученная ожиданием плоть наконец-то погрузилась в сладостное лоно…
Эристор застонал и выгнулся, пребывая между сном и явью, как вдруг какой-то диссонанс, что-то инородное вторглось в его пленительный сон. С трудом разлепив глаза, он обнаружил себя лежащим на спине почти поперек постели, а на нем… Рванувшись всем телом, Эристор сбросил оседлавшую его незнакомку и, словно обороняясь, натянул на себя простыню.
Та испугалась, но поспешила скрыть это за обольстительной улыбкой. Она не спеша поднялась и вновь придвинулась к Эристору, положив руку на его крепкое бедро.
— Кто вы? И что вам понадобилось в моей комнате? — Эристор отодвинулся еще дальше, чувствуя, что ее ладонь скользит вверх по его ноге.
— Мне же не надо знать, кто такой ты, — эльфийка окинула выразительным взглядом его тело.
— Не могу сказать того же о себе, — глаза Эристора словно в ответ быстро обежали незваную партнершу.
Она тоже была обнажена, бесстыдно выставляя напоказ округлые бедра и налитую грудь с большими коричневыми сосками. Ее высокомерные карие глаза и традиционные для лесных темные волосы, уложенные в сложную прическу, позволили Эристору понять, что перед ним кто-то из верхних ветвей рода, отнюдь не последний в Доме Рыжего клена эльф.
— Ерунда. Ты жаждал женщину, и я дала тебе то, что надо. Чем я хуже той, которой ты владел во сне?
— Хотя бы тем, что вы не она. А теперь, прошу вас, я хотел бы остаться один.
— Ты еще пожалеешь об этом, — произнесла эльфийка.
Соскочив с кровати, она быстро накинула на себя легкое домашнее платье и сунула ноги в туфли. Уже в дверях, провожаемая тяжелым взглядом не на шутку обозленного Эристора, она нос к носу столкнулась со служанкой.
— Лиза! Что тебе здесь надо? — вскричала незнакомка.
— Госпожа Линиэль просила пригласить гостя к столу. Ужин готов, — бойко отрапортовала девушка, с задорным любопытством заглядывая в комнату.
— Убирайся! Я лично сообщила ему об этом.
— Не сомневаюсь, эль-сэ.
Девушка почтительно присела, но взгляд ее, все еще устремленный на полуобнаженного Эристора, был так выразителен и полон издевательского понимания, что тот не выдержал и захохотал в голос.
Эльфийка, оттолкнув служанку, выскочила из комнаты, сопровождаемая все новыми взрывами смеха. Эристор от природы был смешлив, а если уж что-то забавляло его всерьез, то остановиться он не был способен даже под страхом смерти.
— Теперь она со свету меня сживет, — уныло проговорила девушка.
— Прости, — утирая выступившие слезы и все еще посмеиваясь, проговорил Эристор. — Я не смог удержаться. Кто она такая?
— Госпожа Катриэль. Ее супруг — господин Даэронд, старший сын главы рода Рыжего клена.
— Бедняга.
— Не известно, кто больше, господин, если мне будет позволено судить.
— Как это?
— Кому хуже — мужу, если его жена наставляет ему рога со всем, что движется, или жене, чей муж проводит ночи не в супружеской постели, а в комнате своего слуги-человека?
— Лесной дух! — пробормотал Эристор. — Ладно. Не мое это дело. Своей госпоже передай, что тебе пришлось разбудить меня, но скоро я буду готов. И вот еще что… — Эристор поманил к себе девушку и, потянувшись к своей одежде, вложил ей в руку золотой. — Мне бы совсем не хотелось, чтобы кто-нибудь узнал о том, что здесь произошло.
Молоденькая служанка улыбнулась и приложила монету к своему рту, как бы ставя на него печать молчания, а потом вприпрыжку выбежала из комнаты. Когда дверь закрылась за ней, Эристор опрокинулся на подушки, уставясь в потолок взглядом совершенно потрясенного человека. Потом приподнял край простыни и неодобрительно осмотрел свою еще не до конца утихомирившуюся плоть.
— Ну-ну! — туманно изрек он и вновь глубоко задумался.
***
Все уже собрались в обеденном зале, когда Эристор наконец-то спустился туда. Его усадили на почетное место — по правую руку от хозяина. Едва он занял свое кресло, вино заискрилось в кубках, а прислуживавшие за столом люди стали обходить гостей и хозяев с блюдами, полными дичины, свежей зелени и овощей, приготовленных самыми разными способами.
Во время трапезы Эристор в основном беседовал с отцом Кэлибора, но часто и Линиэль, сидевшая слева от мужа, вставляла в разговор свои реплики. Эристор очень приятно провел время. К концу ужина он уже совершенно не сомневался в правильности своего решения касательно судьбы Куиниэ и Кэлибора.
— Инглэон эль-ро, — обратился Гилфорд к главе Дома Рыжего клена, выбрав момент. — Пожалуй, настало время поговорить о том деле, что привело меня сюда. Правда, я думаю, вы уже знаете, о чем пойдет разговор, — и Эристор метнул веселый взгляд на Линиэль.
— Вы не просили хранить это в тайне, — смущенно улыбаясь ответила она.
— Не оправдывайтесь, я не обвиняю. Так вы не станете возражать, Инглэон эль-ро?
— При условии, что ваша сестра окажется именно такой, как вы ее описываете, потому что, если послушать Кэлибора, так она просто фея лесная во плоти.
— Как я уже говорил, свадьба назначена на первый день изобильного жатвеня. Вы можете приехать в любой из дней, хоть за неделю, хоть за месяц до нее.
Инглэон нахмурился, прикидывая, и, встревоженная его молчанием, Линиэль мягко положила свою руку поверх его.
— Когда речь идет о счастье сыновей…
— Что это вы вдруг вспомнили о нашем счастье, эль-сэ?
Говоривший — невысокий, довольно плотный эльф, судя по всему, ровесник Эристора, только что вошел в зал и теперь с неприкрытой неприязнью смотрел на супругу главы Дома. Эристор почему-то сразу понял, что перед ним кто-то из сводных братьев Кэлибора.