— Проклятый замок, проклятый старый гриб, его хозяин, проклятые все его приспешники, — тихонько ворчал Фэльдрин, с отвращением заталкивая в рот ложку какой-то жратвы, внешне более всего похожей на чью-то рвоту.
«Скажи спасибо, что не понос!» — буквально дословно читалось на лице молодого слуги, который поднес хозяину вино.
Фэльдрин хлебнул и даже передернулся. Кислятина!
«Хоть убей их всех. Ничего не добьешься, так и будут пакостить».
К Фэльдрину подобострастно подобрался его верный Берт.
— Господин мой, Эристор вроде оклемался.
— Отлично. Скажи Кроу и его парням. Я сейчас приду. И еще… Передай им, пусть не перегнут палку. Мне нужно, чтобы он пришел на свадебную церемонию своими ногами и смог держать в руке перо, чтобы подписать брачный контракт.
— Все будет сделано в лучшем виде.
— Ступай.
Когда Фэльдрин спустился в подвал, трое его подручных людей уже были готовы. На них была только обувь и большие кожаные фартуки, заскорузлые от крови предыдущих жертв. Поначалу Фэльдрина, который во всем любил доведенную до утонченности, граничившей с сумасшествием эстетику, бесили их мерзкие волосатые задницы, но потом он привык. А и правда, зачем пачкать хорошую одежду? Не напасешься. Фэльдрин занял место в сторонке и кивнул палачам:
— Эль-до, они уж помучат тебя немножко. Так, для разминки. А потом мы поговорим о нашем деле.
— Нам не о чем говорить. Ни тогда, ни сейчас, — голос Эристора, который даже не повернул головы в сторону вошедших, был холоден и сдержан.
— Говорят, попытка не пытка. Сейчас тебе представится случай проверить это на собственной шкуре. Буквально.
— Тебе не видать Куиниэ, как своих лопоухих ушей, сволочь!
— Смотри, а то можно устроить, чтобы ты полюбовался на свои, голубчик. Чик! И вот они перед тобой. Ничего. Волосы у тебя красивые, будешь носить их распущенными, как девка, никто и не заметит, что чего-то не хватает… Но это потом. А сейчас… Начинайте, ребятки.
К несчастью для Эристора, у него был сильный выносливый организм. Спасительное забытье никак не приходило к нему… Это продолжалось так долго, что утомился даже Фэльдрин. От криков и запаха жженой плоти у него разболелась голова, а глаза стали слезиться от дыма, который заполнял подземелье, исходя от факелов и жаровен, на которых палачи раскаляли свои орудия.
— На сегодня хватит, — буркнул он. — Спокойной ночи, эль-до, хороших сновидений. Завтра мы обязательно встретимся вновь. Вы подумаете об этом, не так ли?
Эристор ответил длинным ругательством.
— Фи, как грубо!
— Тебе всерьез стоит задуматься о том, чтобы начать пытать не каленым железом, а своими остротами, дружок! Не многие смогут выдержать твое чувство юмора долго.
Фэльдрин в бешенстве топнул ногой и, залепив связанному пленнику пощечину, двинулся вон.
— Кстати, передай привет Лэндиру и пожелай ему от меня долгих лет жизни, — долетело до него уже в коридоре, и только боязнь показать, что выпад опять достиг своей цели, не позволила негодяю вернуться.
— Крепкий орешек, — проговорил один из палачей, переглядываясь с товарищами.
— Ничего, и не такие раскалывались, — прошипел Фэльдрин, удаляясь в свои покои.
Наутро он предпринял новый штурм:
— Ты знаешь, что твой приятель Кэлибор уже оч-чень давно сидит в яме без еды и воды?
Эристор метнул на мучителя тяжелый взгляд.
— Согласись на брак сестры со мной, и я обещаю регулярно кормить ее бывшего женишка.
— Не думаю, что сам Кэлибор согласился бы на подобный обмен, а значит, мой ответ — нет.
— Он скоро умрет одной из самых мучительных смертей.
— Все мы во власти Духа лесного. Ты, кстати, тоже. За меня будет кому отомстить.
— И кто бы это мог быть? — издевательски проговорил Фэльдрин.
«Тир», — подумалось Эристору, но сказал он другое.
— Рано или поздно из плена вернется король Ангрод…
— Ты не в курсе последних сплетен. Говорят, что его братец Гимли посулил нагам сундук родовых драгоценностей Дома Древнего кедра, лишь бы он никуда не отпускал нашего… гм, монарха.
— Ничто не сравнится с родственной любовью, — пробормотал Эристор. — Твой дядюшка, наверно, тоже искренне привязан к тебе. А? Что, я не угадал? — усмешка искривила осунувшееся, почерневшее лицо пленника.
— Беритесь за дело, — бросил Фэльдрин палачам и вышел, хлопнув дверью.
— Какой-то он нервный. Вы не замечали, ребята? — поинтересовался Эристор у мрачной троицы.
— Шутник, — пробормотал один из них и одобрительно похлопал распятого эльфа по животу.
Эристор слышал, как его называли Кроу.
— Редко у кого есть охота шутить в этих стенах. Так работать скучно!
Он отошел и уселся на скамью, а потом неожиданно посоветовал:
— Ты вот что, эль-до, кричи погромче, что ли? А ты, Гарри, иди постой на стрёме.
И отвечая на изумленный взгляд пленника, пояснил:
— Что мы — изверги, что ли?
Однако передышка оказалась не очень долгой. Фэльдрин вернулся. За ним шел слуга, неся поднос, уставленный всевозможными яствами.
— Вот решил поесть в компании с тобой, эль-до.
Эристор мучительно сглотнул. Его не кормили с того самого момента, как он попал в замок, да и дорóгой перепадали лишь жалкие крохи.
— Посмотрим, что тут у нас. Кролик, запеченый в сметане с овощами и травами… Неплохо.
Эристор принюхался, запах был одуряюще вкусным, но он нашел в себе силы сказать:
— По-моему, подгорело. А знаешь, мне говорила одна прекрасная и очень богатая эльфийка, которая выходила замуж уже шесть раз, что пригоревшая корочка отлично отбивает вкус яда. Ты доверяешь своей поварихе?
Фэльдрин побелел и ухватился рукой за горло. Эристор развеселился:
— Гляжу я, совсем ты шуток не понимаешь. Или повариха действительно так не любит тебя?
— Ах ты, ублюдок!
Фэльдрин шагнул к распростертому телу Эристора и, с жесткой усмешкой вытащив из огня раскаленный добела прут, приложил его к бедру пленника.
Эристор выгнулся, скрипя зубами. Но когда боль схлынула, кривая усмешка вновь появилась на его лице:
— Пахнет не хуже твоей крольчатины, ты не находишь?
Молоденького слугу, который принес поднос с едой, мучительно вырвало, и он опрометью бросился вон. Эристор поцокал языком:
— Неужели твой кролик так уж плох?
Сдержанные смешки палачей послужили ему своеобразной наградой.
Глава 16
— То есть как не вернулись? — растерянно вскричал, поднимаясь с кресла, Инглэон. — Они отбыли почти две недели назад…
— Куиниэ! — резко распорядилась Тир. — Ты останешься здесь. Я возьму Гаррика и еще нескольких эльфов и попытаюсь найти их следы. Надо было сразу заняться этим. Проклятье! Сколько времени упущено!
— Госпожа Тир, вам тоже надо отдохнуть с дороги, — нерешительно заговорила Линиэль. — Мой муж поедет сам и возьмет с собой ваших эльфов и своих егерей. Они хорошо знают здешние места.
— Спасибо, эль-сэ…
— Линиэль, — подсказала кареглазая эльфийка, которая была так мучительно похожа на любимого, что у Куиниэ сжималось сердце.
Тир же, коротко кивнув, продолжила:
— Ваши егеря очень помогут, но мои дружинники, как верные псы, знают руку только одного господина, а чужака могут и загрызть. Позаботьтесь о Куиниэ. Я вернусь с новостями, как только они будут.
— Ах, Тир, — глаза Куиниэ были полны слез, которые она мужественно сдерживала с тех самых пор, как окровавленная, вся в пене лошадь Эристора влетела во двор замка. — Неужели они погибли?
— Не смей говорить так! Пойдемте, Инглэон эль-ро. Распорядитесь насчет егерей.
Тир стремительно пошла прочь. За ней с грохотом двинулись ее дружинники.
— Иисусе! — пробормотал Инглэон и заторопился следом.