И потому вопрос, который прозвучал в тишине зала, застал его врасплох. Он оторвался от бесстыдного разглядывания прелестной дуэньи и наткнулся на твердый испытующий взгляд Куиниэ.
«Не так проста…» — еще успел подумать он, прежде чем смысл сказанного ею дошел до его сознания.
— Надеюсь, я не покажусь слишком настойчивой, если попрошу проводить меня к брату, о болезни которого вы изволили писать.
Фэльдрин попал в затруднительное положение. Он не ожидал, что юная Куиниэ окажется такой напористой и, растерявшись в первое мгновение, теперь не знал, как поступить. Мало того, что она приехала раньше, чем он рассчитывал…
В общем теперь приходилось судорожно прикидывать, какую тактику выбрать — то ли поводить эльфийку за нос, а тем временем «подправить» внешний вид ее драгоценного упрямого братца в максимально возможную норму, то ли — и Фэльдрин улыбнулся — сразу отвести ее в подземелье и показать Эристора распятым на колесе. Один поворот пыточной машины, и пигалица сделается послушной, а ее брат сговорчивым. Для этого можно будет, к примеру, трахнуть сестру на его глазах… А потом настанет черед Тир (что за странное имя!) доставить удовольствие будущему главе Дома Зеленого остролиста. Фэльдрин еще пребывал в своих мечтаниях, игнорируя эльфиек, с замиранием сердца ожидавших ответа на вопрос, когда задняя дверь зала, ведущая во внутренние покои замка, отворилась. Невысокий суетливый человек бочком подобрался к нетерпеливо глянувшему на него хозяину, и что-то зашептал ему в ухо.
Тэргон и Тир, напряженно глядевшие в узкое темноглазое лицо Фэльдрина, с волнением заметили волну бешеной ярости, которую он не сумел сдержать. Они переглянулись, не зная, чего им ждать, и инстинктивно чувствуя, что новость, явно потрясшая эльфа, как-то затрагивает их самих. И неудивительно — Фэльдрину только что сообщили, что Эристор пропал из своей наглухо запертой камеры… Справиться с собой удалось не сразу. Но пришлось — гостьи ждали.
— Вас проводят в ваши покои, эль-тэ. Прошу простить — срочные дела.
Фэльдрин поднялся и вышел, а эльфиек с плохо скрываемой грубостью отвели в западное крыло дома и оставили в просторной, хотя и мрачноватой комнате. Тир не сразу осознала, почему помещение производит такое впечатление. Лишь шагнув к окну, она поняла, в чем дело — в узкие оконные проемы были вставлены железные решетки…
— Вы видели, госпожа Тир, что-то случилось. Быть может с Эристором или с Кэлибором?
— Если так, он не замедлит сообщить нам, — задумчиво ответила та, в нетерпении меряя шагами комнату. — Одно ясно уже сейчас — что-то пошло не так, как ему хотелось, а значит, может быть выгодно нам… Если только они не замучили Эристора до смерти, — Тир зазнобило, и она обхватила себя руками за плечи.
— Не волнуйтесь так, эль-тэ. Нас, представителей рода Красного дуба — так просто не уморишь.
Тир, смерив глазами юношу:
— Да будет так, Куиниэ эль-тэ.
Тэргон завозился и оправил на себе одежду сестры:
— Чувствую себя полным идиотом.
Тир приложила палец к губам и качнула головой, и Тэргон, округлив глаза, прихлопнул рот рукой. Все было верно — их вполне могли подслушивать.
Вскоре молчаливые слуги принесли сундук с вещами Куиниэ и ее дуэньи. Время тянулось мучительно медленно. Тир просто изводилась от этого вынужденного безделья. Спустя два часа беспрерывного хождения по комнате она не выдержала, открыла дверь в коридор — от стены напротив сейчас же отделился здоровенный человек и замер, глумливо улыбаясь щербатым ртом. У Тир возникло почти непреодолимое желание убить его на месте, но чего бы она этим достигла?
— Что изволит госпожа? — лениво поинтересовался страж.
— Моя госпожа Куиниэ ничего не ела с раннего утра.
— Скоро будет обед. Вас пригласят, — детина явно не собирался двигаться с места, и Тир шагнула назад, испытав небольшое удовольствие, когда захлопнула дверь перед самым его носом.
Внезапно навалилась безмерная усталость, даже опустошенность. Тир подошла к окну, вцепилась руками в решетку и, прижавшись лбом к одной из перекладин, замерла.
«Они захлебнутся в крови!» — еще раз поклялась она, думая об Эристоре.
В который раз представляла она его лицо, шелковистые, мягко вьющиеся волосы, обычно утянутые в тугую косу, черные брови вразлет над вечно смеющимися зеленовато-карими глазами. Впрочем, были моменты, когда они становились другими… Глубокими, страстными… Или понимающими, полными искреннего участия… Разлука, угроза потерять его навсегда что-то стронули в душе Тир. Неужели она полюбила? Как это могло случиться с ней? Зачем? Ничего, кроме боли, не могло принести это чувство. Да, она, несомненно, нравилась Эристору, он желал ее, был добр и терпелив… Но какое будущее у их отношений? Он должен будет жениться на эльфийке из хорошей семьи, которая родит ему наследников. Сама Тир уйдет в море… Дружина и так засиделась на берегу.
«Вечные снега, о чем это я? Лишь бы он был жив, невредим! Увидеть бы его! Узнать что с ним! А потом… Будь что будет».
Через некоторое время их пригласили на обед. Кроме хозяина замка в зале было полным полно народу, и после того, как мнимую Куиниэ и Тир проводили к их местам за господским столом, множество взглядов обратилось к ним — от скучающе оценивающих, до глумливо-похотливых. Но самым неприятным был застывший тяжелый взгляд, который не сводил с них Фэльдрин.
Обед закончился. Тэргон опять потребовал проводить его к брату, но и в этот раз от них отделались ничего не значащими фразами, после чего проводили в отведенную им комнату. Ближе к вечеру, когда Тир уже металась как тигрица в клетке, в комнату вошли двое людей. Один из них принялся умело сервировать ужин на одну персону. Другой же поклонился, ухмыляясь.
— Мой господин, Фэльдрин эль-до, просит вас, Тир эль-тэ, почтить его своим присутствием.
— Меня? — Тир удивленно переглянулась с Тэргоном — такого поворота событий они не предвидели.
— Да. Он приглашает вас отужинать с ним.
— Не думаю, что это будет прилично…
Ее перебили:
— Приказы моего господина не обсуждаются.
— Тогда зачем говорить «просит» или «приглашает»? — Тир изогнула бровь.
— Я лишь передал его слова. И вот что, не заставляйте меня применять силу.
«Хотела бы я посмотреть, как это у тебя получится», — рассерженно подумала Тир и, пожав плечами, вышла из комнаты.
Фэльдрин уже ждал ее за столом, накрытом для двоих. Однако в комнате помимо его находились еще два эльфа и человек. Тир была обрадована этим — по крайней мере, Фэльдрин не станет открыто домогаться ее в присутствии посторонних.
«Наивная», — мог бы сказать Кэлибор, но его не было рядом.
— Чего вы хотите добиться? — спросила Тир, усаживаясь за стол.
— Мне нравится ваша прямота, — Фэльдрин наклонился и налил ей в бокал вина. — Я, правда, планировал сначала поужинать в приятной, располагающей к… гм, доверительности обстановке, а уж потом…
— Это лишнее.
— Ну, раз вы настаиваете… Но сначала все же позвольте вопрос: как получилось, что вы стали компаньонкой юной Куиниэ?
— Мой ныне покойный муж состоял с Домом Красного дуба в дальнем родстве… — Тир выдала заранее заготовленную ложь.
— А… бедная родственница… Супруг умер. Денег нет. Следовательно, почти никаких надежд на новое замужество…
— К чему вы это? — небрежно поинтересовалась Тир и спокойно принялась за еду, этим несколько огорошив своего визави.
— Вы хладнокровны… Мне нравится это. Вообще, вы привлекли мое внимание сразу, как только вошли в зал. Таких, как вы, я еще не встречал.
— Не сомневаюсь, — вполне искренно ответила Тир, отпивая из своего бокала. — Прошу вас, ближе к делу.
Фэльдрин рассмеялся, его все больше привлекала эта холодная и волевая красавица. Какова-то она окажется в постели? Его богатый опыт подсказывал ему, что это будет нечто особенное.
— Хорошо. Я принял решение жениться на Куиниэ из Дома Красного дуба…