— Эй, ты! — внезапно окликнул его один из воинов Галатиля — судя по более добротной одежде и оружию командир отряда, который с десятком своих эльфов оставался в святилище.
Кэлибор поднял на него сумрачный взгляд.
— Отойди-ка от этой девицы! Нечего лапать чужую невесту! — гаркнул тот загоготал.
Кэлибор побелел и, если бы не Куиниэ, отчаянно вцепившаяся в него, бросился бы на негодяя. Тир, понимая, что тому только того и надо, выступила вперед:
— Не стоит затевать ссору. Тем более здесь.
Задира встретил ее твердый взгляд и скривился:
— Можно и выйти, снежная…
— Я уверена, что это будет самым разумным решением.
Она громко и своеобразно свистнула, и не успел вояка моргнуть, как в дверях церкви стеной выросли дружинники Тир. Бородатые лица воинов были насторожены, ведь их госпожа только что подала сигнал тревоги.
— Эти лесные ведут себя… э… некорректно, — Тир указала на сгрудившихся вокруг своего командира воинов Галатиля. — Проводите их во двор…
Однако, увидев, как Сигурдиль, ухмыляясь, потянул из петли на поясе боевой топор, добавила:
— И чтобы все остались целы. Понятно?
— Галатиль эль-ро будет в гневе, — опасливо косясь на громадных северян, окруживших их, но, стараясь держаться уверенно, вскричал эльф и затеявший ссору.
— Он будет в гневе, если вы устроите свалку в святилище, — неожиданно веско поддержал Тир шаман, который, похоже, сумел справиться с вызванной им же магией и даже накинул на себя плащ, скрывая свою ритуальную наготу, распианную темными узорами соответствующих моменту рисунков.
Тир усмехнулась и легко поклонилась в его сторону, поблагодарив за своевременное вмешательство. Чувствуя общий негативный настрой, воины Галатиля неохотно подчинились.
— Что-то ты больно раскомандовалась, — высокомерные слова Патринэль застали Тир врасплох. — Какая-то любовница, никому не известная шлю…
Она не успела договорить — звонкая пощечина прервала ее.
— Мэртилинд эль-до, — Тир аж шипела, — держите вашу маленькую ведьму подальше от меня.
— Да кто ты такая! — Патринэль, позеленев от злости, бросилась к сопернице, но, получив еще одну увесистую оплеуху, тут же отлетела обратно к отцу. Тир же, чеканя каждое слово и обращаясь уже ко всем собравшимся, громко произнесла:
— Я Тир Серебряная! А теперь вы все сядьте на свои места и помолчите. Вечные снега! Не благородные эльфы, а стая ворон!
Воцарилась мгновенная тишина. Кто-то, помня о бородатых снежных во дворе, счел разумным послушаться. Кое-кто возмущенно загалдел. Но громче всех ревел Мэртилинд.
— Чтобы какая-то снежная потаскуха командовала нами!
Но тут над его ухом раздался негромкий голос:
— Вы как предпочитаете есть яйца, Мэртилинд?
Тот поперхнулся и, обернувшись, увидел рядом с собой Энтондила.
— Что?
— В последний раз, когда один парень имел неосторожность противоречить госпоже Тир, она предложила их ему нашинкованными и запеченными с овощами. И, конечно же, вы понимаете, что речь шла не о тех яйцах, что несут куры…
Мэртилинд как-то невольно сжал ноги и покосился на собеседника. Тот улыбался совершенно безмятежно:
— Нож у нее всегда с собой, а я своими глазами видел, как она, метнув его, убила белку, сидевшую на ветке дуба.
Мэртилинд покряхтел, растерянно оглянулся вокруг и… сел.
— Вы сама мудрость, — торжественно возвестил Энтондил и отошел от него к Тир.
— Что вы ему сказали? — полюбопытствовала она, не отрывая сердитого взгляда от смутьянов, к которым уже направился шаман Дома Красного дуба.
— Поведал о тушеных яйцах.
— Похоже, вы мне этого никогда не забудете, — невольно рассмеявшись, сказала Тир, потом посерьезнела и, прикусив губу, взглянула на влюбленных, отчаянно цеплявшихся друг за друга.
***
Лэндир еле шел.
— Галатиль, сынок, подай мне руку. Я стал слишком стар, чтобы ходить без чьей либо помощи.
И опять Эристор удивился — либо старик сильно заболел за последние четверть часа, либо вел какую-то свою игру. Не спеша, приноравливаясь к шаркающей походке Лэндира, они перешли двор и вступили в пустынный главный зал. Старик со вздохом опустился за стол, и его более молодые спутники последовали его примеру.
— Так что случилось?
— Принц Гимли прислал меня. Его высочество считает, что эта свадьба — мезальянс. Эльфийка из столь знатного Дома, как Дом Красного дуба достойна более высокородного и богатого жениха.
— Я заплачу любой штраф… — волнуясь, но стараясь скрыть это, встрял Эристор.
— Эль-до, позвольте мне не согласиться с вами. Зачем? Кстати, а его высочество уже подобрал нового кандидата в мужья? Я слышал, прежний — Ангудил из Дома Высокой сосны — умер…
— Нет, не подобрал. Но за этим дело не станет. Куиниэ богата и… так соблазнительна.
Эристор, нахмурив брови, наблюдал за этой мирной дружеской беседой.
— Я не понимаю… — начал он.
— В этом все и дело, — кладя свою сухую, как у птички, руку на его запястье перебил Лэндир. — Неужели вы против счастья своей сестры?
— Нет, но…
— А что, Галатиль, — старик уже не смотрел на Эристора, — если бы ее женихом оказался мой внук? Я стар и очень болен. Парня пора остепенить, ведь после моей смерти ему перейдет титул главы Дома Зеленого остролиста и мои леса. Это было бы очень, гм… по-соседски, — незаметно наступая под столом на ногу совершенно обалдевшему Эристору, продолжал Лэндир.
Эристор опамятовался и придал лицу задумчивое выражение, хотя безмерное удивление, смешанное с подозрительностью, не умещались в глазах, грозя вновь затопить горбоносое лицо.
Галатиль судорожно соображал. Можно было бы попросить Эристора, чтобы тот, в свою очередь, приказал своему шаману встать в круг омелы и, разбудив древнюю магию родового дерева, передать через него послание в Дом Древнего кедра, принцу Гимли. Но тогда Галатиль потерял бы в глазах окружающих существенную часть своей значимости. А ведь в принципе, полномочия позволяли ему решить подобный вопрос. К тому же Галатиль хорошо помнил, что в бешенстве кричал его властелин, когда ему сообщили о готовящейся свадьбе, и потому четко представлял себе, каким именно хотел бы принц видеть мужа для Куиниэ из Дома Красного клена — чем хуже, тем лучше, но богатый и титулованный.
У наследника Лэндира титул будет оч-чень скоро. Галатиль исподтишка смерил взглядом слишком худую, пожалуй даже ссохшуюся фигуру старика, и, к своему несчастью, не заметил его острый, по-молодому пронзительный и ясный взгляд. Потом очень кстати ему вспомнились слухи о том, что с недавних пор в замке Дома Зеленого остролиста всем заправляет какой-то молодой родственник Лэндира, который отличается маниакальной злобностью и патологической развращенностью. Прекрасно! Гимли и сам не смог бы выбрать лучше!
— Отличное предложение, эль-до, — воскликнул Галатиль. — А что скажете вы, Эристор?
— Весьма, — несколько не к месту ответил тот, нервно стискивая кулаки.
— Позвольте мне убедить соседа, — Лэндир, громко кряхтя, поднялся и потянул за собой Эристора.
— Что вы задумали, эль-до? — тихонько спросил тот, когда они отошли в другой конец зала.
— Ничего нового. Свадьбу Куиниэ и Кэлибора.
— Но что будет, когда наш обман вскроется?
— А никакого обмана и нет. Есть только ма-а-аленькая недоговоренность. Я лишь не сообщу благородному Галатилю, что тот молодой эльф, чью свадьбу он с наслаждением расстроил, и есть тот самый внук, о котором я хлопочу. В крайнем случае, скажете, что старик выжил из ума, и ему что-то примерещилось… А теперь пойдем, и подыграй же мне наконец! Нужно исхитриться не солгать, но и правды не сказать.
— Не мастер я в таком деле.
— Тогда доверься мне. Скажи, что согласен. Сошлись на необходимость успокоить гостей и уходи. Так даже и лучше будет — ты вроде ни o чем и не подозревал. А я уж отведу душу, тряхну стариной. Всегда терпеть не мог этого Галатила. Выскочка и лизоблюд. Весь в папашу!