— Как думаешь, когда мы выйдем в море, нам разрешат половить рыбу?
Бериса ухмыльнулась:
— Поговори с капитаном. Команда, должно быть, обрадуется ухе, сваренной из пикши или сазана, что лично выловила княгиня. Насчет удочек я, конечно, не могу сказать, а сети уж точно на борту есть.
Нянька встала, оправила одежду и выскользнула за дверь. Ретта же, открыв свой сундук, принялась проверять его содержимое. У двух бутылочек с лекарствами откололось горлышко, но в целом потерь удалось избежать.
Мысли Алеретт унеслись вперед, к цели их путешествия. Она прижала руки к груди и задержала дыхание. Сердце колотилось, норовя пробить ребра и выскочить из рук. Ну вот и остались позади все препятствия. Дальше, должно быть, они доплывут без приключений. Как встретит ее новый дом? Как примет эр-князь Аудмунд? Что скажет будущий супруг?
Неопознанная мысль метнулась испуганной птицей в голове столь проворно, что Ретта не успела ее поймать за хвост. Она побледнела, вздохнула глубоко и, подойдя к окошку, ухватилась за стену.
Что ждет ее там, впереди? Кто подскажет?
========== 7. Прибытие в Вотростен ==========
И все же Ретта не заметила вовремя, когда окончательно сменился пейзаж. Просто вдруг однажды, выйдя утром на палубу, она осознала, что море вокруг больше не бирюзовое, а свинцово-серое, тучи нависают над головами, подобные ирреальным, призрачным городам. Словно те загадочные древние страны, о которых когда-то давно рассказывала в детстве няня и которые ушли, оставив в сердцах тоску и светлую печаль об иных, более счастливых, легендарных и героических временах.
Однако здесь, почти на самом краю света, древние легенды вдруг оживали, воочию вставая перед глазами, и сердце замирало, охваченное трепетом и восхищением. И все невозможное казалось возможным.
Белая пена набегала на каменистый берег, облизывала пеструю гальку и поросшие мхом валуны. Ровная береговая линия сменялась то и дело гигантскими заливами, и няня объясняла увлеченно, стоя рядом с воспитанницей:
— Это фьорды. Видишь, как глубоко тянется? Он длинный и извилистый, словно девичья лента. Здесь, на юге Вотростена, их много. А чуть дальше побережье становится уже более ровным.
— Должно быть, в таких местах удобно прятать флот на зиму.
— Верно, деточка, — одобрительно кивнула старуха, — тут много гаваней. Правда, с моря их не видно.
А какие на берегу росли деревья! Никогда не видела Ретта ничего подобного. Словно сказочные великаны, вздымались высокие, стройные сосны. Мощные, с раскидистыми кронами, они, казалось, упирались макушками в самые небеса, подобно древним, преданным стражам. Как много они знают, если их расспросить? Сколько на их веку прошло эпох? Должно быть, немало.
— Надо полагать, они знали еще те времена, когда на северном побережье никто не жил, — предположила Ретта.
Бериса кивнула:
— Вполне возможно. Если не все, то многие.
Корабль качало на волнах. Он птицей летел вперед, взрезая пенные шапки, и цель их короткого путешествия с каждым часом становилась все ближе. У Ретты от волнения дрожали руки, а по спине бегали мурашки. Она то и дело прятала пальцы под плащ и до рези в глазах всматривалась в горизонт, словно силясь разглядеть неведомое нечто.
— А это что? — спросила она и указала на постепенно растущий по левому борту остров.
Высокий и скалистый, он обрывисто спускался к самой воде, и все берега его, все вершины и выступы были густо засижены пернатыми. Толстоклювые кайры и краснолапые чистики, бело-черные люрики и напоминающие чаек глупыши — кого только не было на этом удивительном, с первого взгляда непригодном для жизни острове.
— Это птичий базар, — охотно пояснила Бериса. — У нас на севере много таких островов. Море в этом районе богато пищей, и вместе, само собой, проще отбиваться от коварных хищников.
Птицы кричали, галдели, словно бойкие торговки на рынке, и явно азартно спорили о чем-то. Потом они, резко сорвавшись, ныряли в воду и появлялись спустя какое-то время с рыбой в клюве.
— Удивительно, — пробормотала себе под нос Ретта, и Бериса, посмотрев на нее, понимающе улыбнулась.
— Север не может не очаровать, когда узнаешь его поближе. И тогда на такие мелочи, как короткое лето и суровые зимы, перестаешь обращать внимание.
Вскоре стало понятно, что «Счастливый» вслед за «Князем Эргардом» снижает скорость. За спиной скрипнула палуба, и герцогиня обернулась к спустившемуся как раз с мостика капитану.
— Мы высадим вас здесь, княгиня, — заявил тот.
Ретта с недоумением поглядела на берег. Все тот же камень, подступающие практически к самой воде леса.
— Что, прямо тут? — не удержалась все-таки от вопроса она.
Капитан Клеволд понимающе блеснул глазами, но вслух бросил лишь короткое:
— Да.
Несколько минут Алеретт молчала. Слова отчего-то никак не хотели подбираться. Наконец она заметила, слегка поежившись от налетевшего особенно резкого порыва ветра:
— Честно говоря, я представляла себе Вотростен страной, — она замялась на миг, но все же продолжила: — более цивилизованной. С портами и причалами.
— Все так и есть, — согласился капитан. — Но у меня на этот счет имеется однозначный приказ эр-князя Аудмунда.
Ретта сощурилась:
— Что ж, раз так…
Продолжать мысль она не стала, все и так было предельно понятно. Конечно, подчиненный не мог ослушаться приказа маршала.
— И все же, — заметила она, — загадочный человек этот младший брат князя. То есть не человек.
Ее собеседник молча кивнул, кажется соглашаясь с подобным выводом, и, обернувшись, начал отдавать приказания.
Вновь на палубе засуетились матросы. Оба судна бросили якоря, и тогда Ретта, посмотрев на берег, заметила, что от темной линии леса отделилась группа в полтора десятка человек, всех до единого одетых в кольчуги.
— Вас ждут, — заметил капитан Клеволд.
Море шумело, азартно бросаясь на борт корабля, и потому она не сразу расслышала, что именно ей говорят, а сообразив, кивнула несколько растерянно:
— Да… Да, хорошо.
— Эй, принесите вещи княгини! — зычно крикнул капитан, и двое матросов кинулись исполнять поручение.
За борт начали спускать шлюпку, и Ретта, бросив взгляд на берег, заметила, как от группы людей отделился высокий светловолосый мужчина. Вся фигура его, посадка головы, скупые, отрывистые жесты — все дышало уверенностью, и герцогиня подумала, что это, должно быть, и есть Аудмунд. Хотя, конечно, она могла и ошибаться.
Наконец в лодку был спущен трап, и Ретта, спустившись следом за няней, заняла место на корме.
— До свидания, княгиня, — попрощался за всех капитан Клеволд, и та, обернувшись, помахала команде рукой.
Матросы стояли на палубе, вытянувшись по струнке, и взглядами провожали недавнюю пассажирку. А лодочка сорвалась с места и легко заскользила в сторону побережья. Ретта кусала губу, а тот, кого она определила, как Аудмунда, подошел к самой воде и, как только шлюпка мягко ткнулась носом в пологий берег, подтянул ее и подал руку.
— Добро пожаловать в Вотростен, — поприветствовал он, помогая сойти. — Я эр-князь Аудмунд, брат князя Бардульва. А вы, должно быть, и есть Алеретт, герцогиня Месаины?
— Да… да… — пробормотала Ретта, неучтиво глядя на собеседника во все глаза, а потом не удержалась и воскликнула: — Это младший?!
И сразу же сердце ее затопила холодная, липкая волна страха. Ведь он зверь! Ретта чувствовала это сердцем, всем своим существом. Кто знает, как он отреагирует на подобную грубость?
Но Аудмунд, к ее великому изумлению, совершенно не рассердился. Глаза его слегка сощурились, из уголков глаз разбежались тонкие лучики морщинок, и, наконец, он рассмеялся вполне тепло и искренне:
— Да, я младший.
Ретта смешалась:
— Простите меня.
— Все в порядке, герцогиня, не стоит извиняться — ваше удивление вполне естественно для южанки.
Она кивнула с благодарностью и еще раз, более пристально, оглядела эр-князя. Как оказалось, знать в теории, сколь быстро оборотни взрослеют, и убедиться собственными глазами — вещи совершенно несопоставимые. И, наверное, ей предстоит привыкнуть не только к этому.