ФЕРНАН: (возвращается к чтению газеты) Да, но идей никаких. А у вас, Густав?
ГУСТАВ: Я даже не знаю, кто это такой.
РЕНЕ: Неважно, Мадлен попросила сделать, стало быть, давайте сделаем!
Пауза, во время которой Рене и Густав явно не напрягаются.
РЕНЕ: Шассаню это важно… Восемьдесят пять лет…Ну хоть четыре строчки, рифмованный пустячок…Что рифмуется с «ань»?
ГУСТАВ: Сср…Не знаю.
РЕНЕ: Создается впечатление, что вам наплевать.
ФЕРНАН: Конечно, наплевать.
РЕНЕ: Нехорошо…и сестра Мадлен обидится.
ФЕРНАН: Конечно, нехорошо, но попросила-то она вас, с вас и спросит.
РЕНЕ: Вот как! Ну ладно, сделаю сам… (Про себя:) »Восстань, Шассань, и перестань…»
ФЕРНАН: Как странно, что сестра Мадлен оказывает на вас столь терроризирующее воздействие.
РЕНЕ: Нет никакого террора, я просто стараюсь помочь.
ФЕРНАН: Да нет же, вы перепуганы.
РЕНЕ: Я пытаюсь помочь!
ФЕРНАН: Кстати, вас можно понять, она — настоящее пугало.
РЕНЕ: «При имени твоем, Шассань, готов я встать в любую рань…»
ФЕРНАН:…Но с Мадлен, как с дикими зверями, нельзя показывать, что боишься, иначе она тебя одолеет. Напрасно вы показали ей, что боитесь.
РЕНЕ: «Восстань, Шассань, и перестань…».
ФЕРНАН: Известно вам, что Фериньяк чуть было не схватился с ней врукопашную?
ГУСТАВ: А я надавал ей пощечин.
РЕНЕ: Надавали ей пощечин?
ФЕРНАН: И правильно сделали.
РЕНЕ: За что?
ГУСТАВ: Да не за что. Просто встретил ее утром, когда выходил из своей комнаты, и почувствовал, что она не ждет нападения, расслабилась. Тут я и воспользовался случаем, отметелил ее… С тех пор у нас натянутые отношения.
РЕНЕ: «В Шампани до сих пор все помнят о Шассане…» Неплохое начало, а? Что скажете?
ФЕРНАН: Я пока ничего говорить не стану. Подожду со своим мнением до конца строфы.
РЕНЕ: А вы, Густав? Как вам «Шассань-Шампань»?…
ГУСТАВ (после паузы): Все доблести при нем: и рост, и стать, и сила.
Ему неведомы сомненья и испуг
Попробуй одолеть — не тут-то было!
Но, главное, Шассань — наш друг!
Следует небольшая пауза — свидетельство потрясения Рене и Фернана
РЕНЕ: Потрясающе, то, что надо, браво!
ГУСТАВ: Талант не скроешь…
РЕНЕ: Я перепишу себе.
Записывает стихи на газете
ФЕРНАН: Сестра Мадлен будет в восторге.
ГУСТАВ: Тем хуже для нее.
РЕНЕ: Кстати, Фернан, сестра Мадлен, как обычно, передала мне вашу почту. Что мне с ней делать?
ФЕРНАН: Вы прекрасно знаете, что я писем не читаю.
РЕНЕ: Я-то знаю, но она все же упорно передает мне для вас почту, в надежде, что вы измените свое решение.
ФЕРНАН: Поступайте, как обычно: отдайте письма Густаву, поскольку он никогда их не получает.
Скрепя сердце, Рене передает письма Густаву
РЕНЕ: Никак не могу понять, как это вы позволяете Густаву читать свои письма.
ГУСТАВ: (берет почту) Спасибо.
ФЕРНАН: А что такого?
РЕНЕ: Не слишком вежливо по отношению к тем, кто взял на себя труд вам написать.
ФЕРНАН: Да это всё сестра, достала меня. Уже лет десять, как пишет одно и то же. Пусть Густав пользуется.
Читая письмо, Густав засмеялся. Рене пытается заглянуть в письмо из-за его спины, но Густав ему препятствует и смотрит на Рене укоризненно.
РЕНЕ: А между тем получать письма приятно. Вчера, например, я узнал, что одна из моих двоюродных сестренок выходит замуж в следующем месяце.
ФЕРНАН: Потрясающе.
ГУСТАВ: Стало быть, у вас имеются двоюродные сестренки?
РЕНЕ: Да.
ГУСТАВ: Странно!
РЕНЕ: Отчего же?
ГУСТАВ: Не знаю. Но мне трудно представить вас с кем-нибудь молодым или с ребенком.
РЕНЕ: Почему же?
ГУСТАВ: Вроде бы и причин никаких нет! Но вижу вас скорее со старенькими кузинами или старенькими тетушками.
Густав возвращается к чтению письма
РЕНЕ: У меня есть и старенькая тетушка.
Густав игнорирует Рене
ГУСТАВ: (Фернану) Ну и зануда, этот ваш кузен Пьер…И не подумаю утаить от него, что я по этому поводу думаю.
РЕНЕ: Вы собираетесь ему ответить?
ГУСТАВ: Этого требует элементарная вежливость.
РЕНЕ: Но те, кто пишет Фернану, его семья, они что, ни о чем не подозревают?
ГУСТАВ: Вначале они пребывали в некотором замешательстве, поскольку я путал всех членов семейства. Кроме того, я подписываюсь своим именем — Густав, что наводит их на мысль о серьезном умственном расстройстве…Кстати, тут они не так уж далеки от истины.