— Госпожа Флинт, — вежливо склонив голову, сказав не подумав, под воздействием ассоциаций.
— Зови меня мать Кифая, юноша, — спокойно поправила женщина, затянувшись ароматным, терпким табачком. — Что привело тебя в наш дом? — неторопливо спросила, изучающе меня разглядывая всё ещё ясным взором.
— Светлого дня, мать кунан Кифая. Я бы хотел на время обрести приют у вашего очага. Если это не нарушит твой покой. За скромные дары. Поскольку такому путнику, как я, нужен отдых, — начал излагать просьбу в духе традиций. — Не надеться ли у вас свободного домика для меня и моих спутников. На четверых дари, — Аюни не в это число включать не стал.
Надеясь провести с собой как рабочий инструмент, то есть бесплатно.
— Так отчего же не пошёл в гостиницу? — полюбопытствовала со всё тем же безмятежным выражением лица.
— Мне больше по нраву домашний уют и покой. Да и еда в нём, кажется, вкуснее. С этим у Хаян, насколько вижу, лучше, чем у многих, — польстил. — К тому же мой кошель изрядно отощал в последнее время. Вскоре он вновь наполнится, но как минимум пару декад до этого счастливого момента где-то нужно переждать.
Намекнул, что не стоит ожидать от меня слишком многого. В плане денег. Отвечая на вопросы матери Кифая, рассказал, что с несколькими женщинами сбежал из сожжённого Шаль-Аллмара. С работой вопрос уже решил, осталось разобраться с жильём. Описав себя как тихого, скромного, безобидного парня. Прямо мечту, а не квартиранта. Такого, как бедного студента медицинской академии с большим багажом знаний по химии. Изворачивался, как умел, рассказывая о себе, избегая прямой лжи. Подумаешь, о чём-то умолчал, заботясь о её крепком сне. Пусть за это спасибо скажет. Она и сказала, только немного другими словами, не о том и не обо мне, указав трубкой на Аюни.
— Отчего твоя спутница постоянно ходит в маске, закутавшись в платок? Надеюсь, ничего заразного?
— Стеснительная она у меня. Очень. Только это не маска. Аюни, сними платок, — приказал.
Рассмотрев автокуклу, слегка изогнув губы, с иронией уточнила, — Говоришь, бедный странствующий философ и писатель? Мухи зря не прихлопнешь?
— Истинно так, — ещё раз скромно поклонился, не моргнув и глазом. — Аюни, свет очей моих, единственный подарок от хорошего друга, за подставленное ему в час нужды плечо.
— Точно плечо? — скосила взгляд единственного глаза значительно ниже, заставив почувствовать себя несколько неловко. — Многие за такой подарок…, — замолчала, сделав очередной долгий затяг, разжигая угли в трубке.
Выдохнув колечко дыма.
— А у вас можно грубо браниться? — невинно уточнил.
— Мне, да. Вот что, юноша, покажи-ка для начала руку. Если всё ещё не передумал воспользоваться нашим гостеприимством.
Без промедлений закатал рукав на той руке, на которой не было браслетов.
— Смешно, — бесстрастно прокомментировала старуха.
— Видите, не пробыл здесь и получаса, а уже принёс вам хорошее настроение, — улыбнулся старой жабе.
Я не обидчивый, я злопамятный, а это другое. Закатав второй рукав, показал родовой браслет кундар, не вызвавший у неё удивление.
— Где-то так и подумала, — прежним тоном высказала свои мысли совершенно непрошибаемая бабка.
Немного поторговавшись, сошлись на цене по золотому динару в декаду за небольшой двухкомнатный домик. Без включения в предоставляемые услуги питания, стирки, уборки, сказки на ночь про кошечек, что царапают спинку. Ничего, у меня свои кунан простаивают без дела. Вызвав служанку, позвонив в бронзовый колокольчик, мадам Флинт повелела ей отвести меня в третий дом двора Каменной сливы. Предупредив, что оплату за две декады вперёд она должна получить уже сегодня, до заката солнца. Иначе будет как вчера. На вопрос, а как было вчера, с доброжелательной улыбкой поведала, — Плохо. Кому-то было очень плохо. Но, не мне.
***
Некоторое время посидев в тишине, отдыхая после разбора счетов и отчётов от сестёр хозяек доходных домов, мать Кифая снова позвонила в колокольчик. Особым образом. Через несколько минут в комнату зашёл крепкого телосложения мужчина дари с короткой причёской.
— Да, мать Кифая, — почтительно поприветствовал главу рода.