Но деваться некуда, пришлось натянуть шлем и поехать. В душе бушевала злость, мешая ясно думать. Задели мою гордость, лишили меня уважения доброго человека, а Кан-бей действительно такой. Он спокойно взял меня на работу и постоянно ставил меня в пример перед остальными сотрудниками. Благодаря ему меня полюбили и приняли, несмотря на то, что я держалась особняком ото всех.
Уже подъезжая к офису Кушоглу, я вспомнила про свидание, которое, видимо, накрылось медным тазом. Перед тем, как подняться к Аязу, быстро напечатала Догану сообщение: «Свидание отменяется» – и поставила телефон на беззвучный.
Глава 6
Аяз ждал только меня. Офис уже опустел, секретаря не было на месте, поэтому я быстро постучалась и вошла. Мужчина сидел в своём кресле, придвинутом к окну, и смотрел на теряющийся под ночным небом Стамбул. Высота десятого этажа позволяла рассматривать красоты ночного города.
Я подошла к столу и стала ждать, пока на меня обратят внимание. В душе бушевала буря, просто стоять без дела было невыносимо. Обида грызла изнутри, хотелось либо высказаться, либо прокричать на весь мир, как я зла. Но Аяз решил испытать моё терпение на прочность. Мужчина ещё несколько минут молча созерцал раскинувшийся перед ним город, пока я доходила до точки кипения. И он знал это, прекрасно выучил мой взрывной характер за пять лет.
– Как же так вышло, Сечин?
– Я не крала, – едва ли не рыкнула в ответ, стараясь сдерживаться. Но Аяз-бей только засмеялся и всё же развернулся ко мне с хитрой улыбкой на лице. Это взбесило меня ещё больше.
– Конечно, не крала! Ты бы не стала поступать так глупо и хранить серёжку несколько дней. Да и стащила бы сразу две! Зачем кому-то одна серёжка? Да и у тебя нормальный доход. Мне вот что интересно, чем же ты так насолила этой девочке, Сечин?
– Понятия не имею, – холодно отчеканила я. – Видела её всего лишь два раза в жизни.
– Забавно, забавно… Ты видела человека два раза в жизни, а она так явно решила тебя подставить, – вновь усмехнулся он. – Ты же понимаешь, что в ресторан больше не вернёшься? Придётся подобрать тебе что-то другое.
В этот момент что-то в голове щёлкнуло. Скорее всего, это пресловутое раздражение на всё и вся решило так отыграться на моём положении. Я быстро ответила:
– Конечно, понимаю. Но, Аяз-бей, у меня просьба. Я хочу сама найти новую работу.
Брови Кушоглу поползли вверх, но я отступать не собиралась. Раз уж Доган намекал на то, что я стала не просто заложницей, то почему бы не попробовать выбить побольше свободы в собственной жизни?
Пока Аяз молчал, я продолжила:
– Вы много сделали для меня, Аяз-бей. За это я вам очень благодарна. Вы помогли мне устроиться… – я с трудом «проглотила» слова о том, что он буквально взял меня в рабство, и продолжила: – Научили всему. И если правильно понимаю, за все эти годы мой статус в наших с вами отношениях немного изменился?
– Ты очень умная девушка, Сечин, – задумчиво ответил мужчина и кивнул: – Присаживайся. Раз уж ты решила начать этот разговор, то давай его продолжим.
Наверное, не будь я так взвинчена, непременно бы испугалась. Не осмелилась бы даже заговорить о своих правах. Что ж… В других обстоятельствах меня не оклеветали.
Я села, стараясь угомонить разыгравшееся раздражение. Мне нужна трезвая голова, пока мой язык не завёл меня в ещё более затруднительное положение, но в голове эхом отдавался звонкий голос девицы: «Дерья Талаш… Может мне явиться сюда с отцом?.. Кража!»
О, Аллах, у неё не серёжку украли, а мозги! Так, нужно срочно сосредоточиться на разговоре…
– Статус? А какой статус у тебя по-твоему был, Сечин? – загадочно улыбаясь, продолжил Аяз.
От моих слов зависело сейчас абсолютно всё. Я не могла понять его настроения. Лицо выглядело расслабленным, но глаза смотрели на меня с прищуром. Будто одна моя фраза может заставить его вернуть меня в заточение. В ту самую комнату, из которой меня выпускали только на задания и в ванную комнату. Время было так себе…
– Вашей подчинённой? – уже тише сказала я больше вопросом, чем утверждением.
– Какая же ты подчинённая? Мы партнёры, птичка моя. Я всего лишь беспокоюсь о твоей дальнейшей судьбе.
Теперь пришла моя очередь удивляться. С губ сорвался смешок.
«То есть тотальный контроль у нас теперь называется беспокойством?»
– Тогда я могу найти новую работу сама?
– А ты сможешь? – расплылся в улыбке Аяз.
Почему-то в его словах открыто слышалась угроза, но я наплевала на это. Как и на чувство самосохранения, вопящее о том, чтобы я заткнулась и смирилась со всем, что он скажет. Но мириться я больше не хотела…