– Либо ты сейчас вернёшься в город, либо я приеду сам, – пропустив мои издевательства, отчеканил парень.
– О, у меня есть выбор? – засмеялась я, понимая, что раздражаю его ещё больше. – А ты найди для начала. Турция большая страна.
– У тебя маячок в телефоне, идиотка, – вздохнул Доган, а мне вдруг стало не смешно. Да, об этой маленькой детали я как-то забыла. – Просто вернись в Стамбул.
– А ты всё же поищи, – рыкнула в ответ, сбросив звонок и силой запустив телефон в ближайшее дерево.
Раздражение лениво пошевелилось где-то в глубине души, но вновь уступило место усталости. Что я делаю? Так выглядит эмоциональный срыв? Меня всего лишь достал тотальный контроль, достало, что моя жизнь совершенно мне не принадлежит. Хочется свободы...
Во сколько я возвращалась домой не знаю даже примерно. Телефон так и остался где-то в темноте леса, а меня не сильно волновало до скольких я задержалась. Уже снимая шлем возле подъезда, я заметила машину Догана. Что ж, этот день, видимо, никогда не кончится…
Парень быстро вышел из машины и подошёл ко мне. Я как раз слезла с мотоцикла и остановилась в ожидании него.
– Изобьёшь, как в старые добрые? – безразлично усмехнулась, смотря на каменное выражение лица. – И наверняка потащишь к Аязу. Он тебя послал за мной, да? Видимо, всё же передумал и решил не давать мне право выбора.
– С чего ты взяла, что бить? – спокойно спросил парень.
– Ну как же… Я ослушалась приказа, уехала, почти послала тебя прямым текстом.
Доган молчал, а мне это начинало надоедать. Я слишком устала, слишком вымоталась, чтобы разгадывать его мысли и помыслы. Мне было абсолютно плевать, что он хочет со мной сделать.
– С чем бы ты ни приехал, давай поднимемся в квартиру. Тебе вряд ли нужны свидетели, так ведь?
В лифте поднимались молча. Я привалилась к стене и устало прикрыла глаза, ориентируясь на звоночек кабинки, но чувствуя тяжёлый взгляд Догана. Мне казалось, что он должен уже начать читать нотации или что-то в этом роде, но нет. Даже к Аязу не повез.
«А ещё я его продинамила», – вспомнилось мне. Ещё одна причина в копилку «ненавидеть Раду».
Квартира встретила нас тревожным мяуканьем на высоких нотах. Я быстро скинула обувь и подхватила котенка на руки. Та сразу замурлыкала, и мы направились на кухню, даже не снимая куртку. Ледяной принц за моей спиной тоже отмер и последовал за мной с удивлённым вопросом:
– Ты завела кошку?
– Это запрещено? – парировала я, насыпая корм в миску и ставя на пол вместе с кошкой. Та с довольным урчанием накинулась на еду.
– Прекрати огрызаться, – всё-таки не выдержал парень, а я резко выпрямилась, напрочь забыв, что язык лучше держать за зубами.
– А то что? Ударишь меня?
Я с вызовом смотрела на него, а когда он потянулся к моему лицу рукой, непроизвольно дёрнулась. Пальцы остановились в нескольких сантиметрах от моего лица. Доган вопросительно изогнул бровь и произнёс:
– С того момента, как ты вышла из комнаты, тебя кто-нибудь хоть пальцем тронул?
Мы оба прекрасно знали ответ – нет. Аяз решил, что может доверять мне, что я больше не попытаюсь сбежать и запугивать меня больше нет смысла. Мне хватило времени в заключении, чтобы осознать – теперь я принадлежу этому человеку и ничто меня не спасет.
Доган смотрел на меня сверху вниз с необычайным терпением и серьёзностью, а в голосе слышались те самые нотки, которыми разговаривают с неразумным капризным ребёнком. Наверное, именно так я сейчас и выгляжу для него – озлобленный на весь мир ребенок.
– Можно? – вновь спросил парень, а я кивнула, наконец понимая, что веду себя глупо.
Пальцы продолжили свой путь, нежно убрали мешающие выбившиеся пряди волос за ухо, а потом медленно прошлись по щеке костяшками. Потом Доган улыбнулся, а я застыла. В маленьком жесте чувствовалась забота, а её я не чувствовала очень давно.
Парень изучал меня взглядом ещё пару минут, пока я просто пыталась понять, что чувствую. Следом за заботой пришел страх. Любое положительное чувство вызывает в человеке привязанность, и я не исключение. А привязанность уже выходила мне боком.
– Ты как загнанная в угол раненая рысь, Рада. Рычишь, но не можешь кинуться, потому что ослабла. Не подпускаешь к себе никакого. А того, кто попытается помочь, расцарапаешь, умрёшь в борьбе, но не подпустишь.
Я тряхнула головой, борясь с наваждением. Хотелось скрыться от его изучающего взгляда. Но в одном он прав…
– Согласна. Я – рысь, и расцарапаю любого, кто встанет на моем пути. А значит я буду мстить.