2
Под натиском вражеских подразделений
Пришлось нам однажды начать отступленье.
Я с группой повстанцев его прикрывал.
Был страшен огня ураганного шквал.
Сказал бы ты: смерть-старуха из сита
Просеивала смертоносное жито.
Меня невредимым неся сквозь огонь,
В передние ноги был ранен мой конь.
Расщеплены были они, как лучины,
И рухнул мой Друг посреди луговины.
Был взгляд его умный ко мне обращен,
Как будто от друга ждал помощи он:
«Избавь от мучений, от тягостной доли,
Живым разорвут меня хищники в поле!»
3
Мне сердце тогда истерзала печаль,
До боли мне было товарища жаль.
А враг все палил, от успеха зверея.
Проститься с конем надо было скорее.
Я обнял за шею дружка своего,
Прижался щекою я к морде его,—
Уж больше ему по степи не гоняться!
Он сделал усилье, хотел приподняться
И силы опять, как бывало, напряг:
«Пора, мол, не медли, приблизился враг».
Я встал и, команду отдав, отвернулся.
Тот залп по сердцам точно вихрь прометнулся.
Бойцы повернули обратно коней,
Сомкнули ряды свои, тучи грозней,—
И дрогнула осатаневшая свора,
Не выдержав яростного напора.
1951
ЛИСТОВКИ ДОСТАВЛЕНЫ В СРОК
Уносит подросток бесценную кладь —
Тяжелую связку бумаг.
Скорее! Нельзя ни минуты терять.
Намокла на лбу, закурчавилась прядь,
Все тверже, быстрей его шаг.
Ему секретарь партячейки сейчас
Доверил листовки. Их в срок
На место доставить дал строгий наказ,
Пожал ему руку. В тени хоронясь,
Спешит вдоль оград паренек.
И сразу — погоня. Недаром давно
Добычу выслеживал шпик.
Бежать! Он исполнит свой долг все равно!
Ударила в голову кровь, как вино,
И ветер его б не настиг!
Еще переулок, еще поворот,
Уж близок заветный порог.
Осталось немного — вперед же, вперед!
Но силы иссякли, все кругом идет,
Уходит земля из-под ног.
И вот он лежит на камнях недвижим,
Листовки вокруг размело.
Прохожий старик наклонился над ним,
Сгреб в кучу листовки: «Точь-в-точь мой Селим…
Что с ним приключиться могло?»
Но тут полицейский приблизился вдруг.
Нашелся тотчас старина,
Сказал он: «Падучей страдает мой внук,
К врачу его свел, но проклятый недуг
Не вылечит сам сатана!»
С такими словами, натужась, взвалил
Больного на плечи старик,
К себе перенес, выбиваясь из сил,
Привел его в чувство; и сразу спросил
Тот, вновь обретая язык:
«Где связка? Что сталось — о, горе мне! — с ней?»
И он оглянулся вокруг:
Как все тут знакомо! Жилища бедней
Не сыщешь — беднее, темней и тесней.
Вся утварь — котел да бурдюк.
«Зачем за такие берешься дела? —
Кивая на связку в углу,
Хозяин сказал. — Или жизнь не мила?
И так наша доля, сынок, тяжела.
Лбом хочешь пробить ты скалу.
К чему же ты губишь себя, молодец,
Труда не жалеешь и сил?»
«Хочу, чтоб тебя не терзали, отец,
Чтоб хан не душил, чтоб не грабил купец
Чтоб ты припеваючи жил,