Арен отстранился, и Элемин прикрыла веки, желая сосредоточиться на своих ощущениях. Она почувствовала необычайный прилив энергии, будто всё время до этого находилась в полудреме, а теперь наконец проснулась. Мир вокруг наполнился яркими красками, и, открыв глаза, лучница оглядела преобразившихся друзей. Магические ауры окружали всех, кроме Ламберта. У Фарлана она была искрящаяся с зеленоватым отливом, у Сильвии — ярко-изумрудная. Аура чародея оказалась насыщенного лазурного оттенка.
— Ну что ж, кажется, всё прошло прекрасно, — Арен помог Элемин встать, — что чувствуешь?
Девушка вдохнула побольше воздуха, собираясь описать всю гамму эмоций, которая взволновала её, и внезапно поняла, что не знает, как это объяснить словами. Заметив её замешательство, Арен по-доброму засмеялся:
— Значит, всё точно получилось.
Они повернулись к остальным, к ним подошли Фарлан и Сильвия.
— Поздравляю, — на губах Фарлана читалась улыбка, — я уверен, ты воспользуешься этой силой по достоинству.
Элемин была благодарна ему за эту тёплую поддержку. Она собиралась ответить, но не успела.
— Давай! Покажи нам какое-нибудь заклинание! — Сильвия с жадным любопытством смотрела на неё.
Полуэльфийка потеряла дар речи. Она вернула силу, да, но использовать магию прямо сейчас, к тому же ещё и на друзьях? По правде говоря, Элемин вообще пока не планировала раскрывать им свои способности. Фарлан пообещал ей свою поддержку, но что скажут остальные, узнав правду?
— Не думаю, что это хорошая идея, — пришёл ей на помощь эльф, — Элемин давно не практиковалась, так что сейчас не лучший момент, чтобы демонстрировать её способности.
— Эх… — грустно вздохнула Сильвия, — ладно, надеюсь, скоро ты проявишь себя!
Она поздравила лучницу и отошла к Арену, который устало прислонился спиной к поваленному бревну. Элемин посмотрела на Ламберта, однако Крадущегося на месте не оказалось. Похоже, он ушёл куда-то, в то время как она была под воздействием заклинания.
— Не переживай. Ты сделала правильный выбор, решив принять себя такой, какая ты есть, — Фарлан взял руки девушки в свои тёплые ладони, — Ламберт всего лишь человек, для него магия никогда не была близка. Людям свойственно бояться того, что они не понимают. Со временем он догадается, почему ты сделала этот выбор.
Слова эльфа были правильными, однако Элемин всё же сомневалась, что Крадущийся хотя бы попытается понять её. Он никогда не отличался чуткостью.
Солнце садилось далеко за лесами на западе. Где-то там лесные эльфы вели борьбу с людьми уже на протяжении многих десятилетий. Где-то там была недосягаемая Тилль. Теперь путешествие для Элемин изменится. Она вернула свои магические способности, и отныне станет ощущать мир иначе.
Сны изменились. Элемин и раньше видела много странного, но теперь грёзы превратились в круговорот ярких событий. Некоторые были из прошлого, другие — явно из будущего, и почти невозможно было понять, что оно из себя представляет. Всё, что лучница вспоминала после пробуждения, — это смутное чувство тревоги и ощущение, будто бы она забыла нечто важное. Сон больше не приносил привычного облегчения, она будто бы и не засыпала. Магия, унаследованная от матери, рвалась из неё, плескалась внутри, едва не переливаясь через край, и девушка не могла с этим справиться. Элемин ещё ни разу не попыталась использовать приказы, а ночные видения уже иссушили её. Всего за две бессонных ночи лицо девушки осунулось, под глазами залегли тёмные круги. Что будет дальше?
Арен попытался помочь, правда, в результате его объяснения оказались бесполезны. Выяснилось, что он с рождения применял магию по наитию и никогда не сталкивался с неконтролируемым потоком, который теперь сносил Элемин. Девушка и сама помнила: ничего подобного в детстве она не ощущала. Арен предположил, что всё дело в блокирующих заклинаниях. За долгие годы тело полуэльфийки отвыкло от магии и потому сейчас, столкнувшись с ней внезапно, стало так бурно реагировать. По мнению мага, со временем этот эффект должен был пройти, но у Элемин имелись большие сомнения, сможет ли она вообще дожить до столь прекрасного момента.
Из Сильвии учитель тоже вышел неудачный: слишком уж она отличалась от классических магов Фальтерии. А Ламберт вновь и вновь искоса посматривал на Элемин с выражением “я же говорил”, поэтому лучница упрямо отворачивалась и делала вид, будто бы чувствует себя прекрасно.