- Здоровски! На мотоцикле покатался, на лифте покатался, приедем в колхоз нам все с тобой будут завидовать брать, а мы на метро покатаемся перед тем, как домой поедем?
Не успеваю ему ответить на кучу вопросов и "почему", как оказываемся у двери квартиры - звонок.
- Здоровски, можно я тоже покручу*? Просит брат.
Покручу* - электрозвонки далеко не сразу вошли в моду. Изначально стояли звонки, которые требовалось крутить. Принцип работы чем-то напоминает звонок на велосипеде.
- Крути... Разрешаю я...
Дверь открывает Сидоренко.
- Здравствуйте, Тарас, представляется он. И тут же предлагает, проходите. Мама немного растеряна, потому беру инициативу в свои руки.
- Тарас - это моя мама Ольга Васильевна, а это Сережка, братик. Он услышав такое и все же пообтесался в Германии выдает почти "городское".
- Очень приятно познакомится, для вас просто Тарас Ольга Васильевна, затем по простому щелкает братика слегка по носу, а тебе дядя Тарас. Так говорит Сережке. Сразу обращаясь ко мне.
- Наши внизу?
- Да с мотоциклами, помоги им и вещи занесете.
- Нема вопросов, командир. Отвечает Сидоренко. И убегает вниз. Мы проходим в коридор, помогаю маме снять фуфайку и веша ее, потом присаживаюсь на одно колено и снимаю сапоги, когда мама разулась подаю очень теплые, практически плюшевые тапочки, что привез ей из Германии. За это время Серега уже разделся и повесил свою фуфайку, разулся и пошлепал в квартиру.
- Назад! Тапки обуй обалдуй! Требую я. Он обиженно возвращается и одевает на ноги тапочки. Я же быстренько скидываю сапоги и одев тапки говорю...
- Сейчас я покажу нашу комнату. Провожу маму и братика в мою, а теперь нашу комнату. Снять верхнюю одежду я не успел потому офицерскую шинель расстегиваю на ходу. Показываю кровать мамы, что за ширмой, ее личный комод. Братишка сразу упал за письменный стол и разобравшись, как это делать стал щелкать выключателем настольной лампы, он очень увлечен, пожалуй больше, чем дети, которые играют в компьютер.
Я начинаю рассказывать и показывать их новые личные вещи.
- Остальное, что надо купим.
- Сынок мы не возвращаемся в наш колхоз? Задает вопрос мама.
- Нет, мамочка, мы будем жить здесь.
- Ура! восторженно орет Сережка.
Пока мы разговаривали я снял шинель и повесил ее на вешалку, которая прибита к входной двери нашей комнаты. Видно соседи не очень дружно жили в данной коммуналке и боялись личные вещи оставлять в общем коридоре. Только мы с парнями воевали вместе у нас крыс нет.
Слышно, как "шуршат" наши парни. Заносят гостинцы от мамы, оставляя их в коридоре. Я не трачу времени даром, показываю туалет и ванную. Затем маме предлагаю помыться с дороги. Отправив ее в ванну, выдаю туалетное мыло, шампунь, полотенце и шикарный халат с драконами. Этот не из наших трофеев, японских, но на рынке все можно купить...
Показав, как регулировать воду, мы уходим с братом затащить вещи в нашу комнату. Разговариваем обо всем и не о чем. Парней еще нет понятное дело они сейчас отсоединяют коляску от мотоцикла.
- Сережка у меня для тебя подарок. Говорю я.
- Какой?
- Вот... Я вытаскиваю из штанов складной нож, мечту любого мальчишки из 1940-х.
- Ерунда! Вдруг говорит брат. Вон Вовке брат настоящий пистолет подарил.
- Ну и дурак. говорю я одновременно о его приятеле Вовке и его брате-фронтовике.
Пока беседуем и мама моется, парни затаскивают коляску и мотоцикл. Почти все в сборе. Звучит звонок, значит пришел Пац.
- Как дела Николя? Интересуюсь у нашего "торговца".
- Все получилось. Коротко и с понятием отвечает белорус.
- Серега пошли поможешь накрывать на стол. Потребовал я.
Мы накрываем на стол, многое наготовил Сидоренко, а еще больше мы просто купили. Для примера крабы, которые так активно продвигают при Сталине и очень не любит народ, бутерброды с красной и черной икрой, что снова народом не очень уважается. Зато "бабка" традиционное белорусское блюдо в тыкве воспринимается на Ура!
Отдельно на тарелках нарезки: сыры, колбасы, сало. Центр стола украшает супница с так понравившимся нам в Германии колбасным супом. Есть соленые огурчики и помидорчики, кроме того обязательная мятая картошка. Понятно по случаю приезда гостей выставлен алкоголь. Учитывая, что за столом будет женщина, красное рейнское вино. Парни же приехав в Ленинград предпочитают водку. Шнапс их еще в Германии достал. Для Сергея стоит лимонад. На столе есть и квас, только лимонад мечта сельского мальчишки, которую он редко пробовал, особенно в военные годы.
Младший братишка закончив помогать нам с сервировкой стола все же спросил...
- Это у вас радиоприемник стоит? Указав рукой на телевизор.
- Нет Серый - это телевизор. Заявил его первый лепший друг в Ленинграде Пашка Иванов.
- Что такое телевизор? Спросил Серый.
- Это брат куда лучше, чем радиоприемник. Сказал балагур Леха.
- Да ну вас! Что может быть лучше радиоприемника?
- Телевизор. Веско сказал Пац. Но в данной ситуации это прозвучало комично, хотя он ничего глупого и не сказал. Однако все парни заржали. Сережка же подумав, что смеются над ним покраснел. Если бы не сельское воспитание, когда могут банально уши надрать, если хамишь взрослым, он бы наверное сбежал из-за стола. Под этот смех и вышла моя мама. Ну настоящая горожанка. Она не просто помылась и одела халат, но намотала полотенце на волосы, как это не принято еще в селах по понятным причинам.
- Мамулька, заходи, садись - кушать подано.
- Они какой-то телевизор придумали. Наябедничал Сережка.
Мы же только вроде отсмеявшись стали ржать с предположения, что это мы телевизор придумали т.е. изобрели. Однако за стол уселись. Зазвучали тосты. Первым был конечно - "ЗА ПОБЕДУ"!
Затем когда все более или менее наелись и выпили. Начались простые посиделки разговоры за жизнь. Ребята, да и мама с братиком просто пробовали различные деликатесы, но уже не утоляя голод, а так ради вкуса.
- Брат, а как там на фронте? Спросил Сережка.
- Да там по разному было братишка, я чуть захмелел и потому ответил расплывчато.
- Но вот у тебя и твоих друзей награды*, а есть трусы без медалей. Очень категорично, как подросток сказал брат.
Награды* - парни действительно в честь праздника, приезда матери друга одели награды, как и сам ГГ нашел время и сбегал одеть, но достаточно "орденской планки", в то время любой уважающий подросток мог ее "читать".
Не знаю, что на меня нашло, но точно не болезнь всех попаданцев, ибо я не собирался становиться поэтом или перепеть чьи-то песни, просто начал декламировать стихи в ответ на вопрос брата, ибо был пьян от ситуации. Мама рядом, да и алкоголь..
... вначале было слово и трубке прохрипело,
Высотку удержать любой ценой...
Ну вот и танки в поле и вдруг мне стало страшно,
Ведь жизнь кончалась этой высотой...
Но только вдруг я понял, что жизнь не так уж важно...
А важно, то что в поле за спиной...
Был бой не очень долгим...
Что танкам трехлинейка и семь гранат на 23 бойца...
Ах сколько нас тем летом осталось на высотках...
(здесь и ниже отрывки из стихов на песню "четвертый день войны" Виктор Третьяков)
- Как-то так брат, они те кто погибли в первые дни, без медалей и орденов они трусы?
- Нет... Сережка был подавлен.
Парни на меня смотрели и было понимание в глазах, тем более с Пацем и Сидоренко мы прошли летнее отступление 1941... Потому Леха решил сменить тему.
- Че мы не как горожане сидим? Командир включай телевизор.
Я встал и включил. Понятное дело вначале он на младшего брата и мать не произвел впечатления. Еще бы, просто радиоприемник. Только вначале пошел звук и помехи, а затем случилось чудо! Причем оно могло шокировать не только селян, даже жители Москвы и Ленинграда, далеко не все имели телевизор и даже не все его смотрели в домах культуры. Но помех стало меньше и меньше, кинескоп прогрелся и стало отчетливо видно картинку.
Я же сиде во мне было эти две жизни в моей одной душе. Потому тихонечко только губами перебирал слова.
Собой прикрывших Родину свою...
Но нам уже об этом никто не скажет в сводках...
Ведь мы погибли в первом же бою...
Вслух я эти слова уже не произносил, но только мама или прочитав по губам или просто ощутив сердцем мое состояние положила свою руку мне на руку. Я понял трудности остались так, а здесь начинается новая счастливая, мирная жизнь. Если кто-то против я просто перегрызу горло за счастье своей мамы и брата, за счастье своей семьи...