Не останавливаясь, с нечеловеческим рыком Клим влепил ногой тому кто держался за глаз превращая и без того безобразное лицо в кровавое месиво. Без звука тот свалился на спину. Молниеносно развернувшись Клим столкнулся с тем кто секундой назад держал неизвестную жертву за ноги. Раскрытой ладонью снизу вверх по носу, ладонями по ушам и резкий удар ногой в печень с грохотом опустил его на грешную землю.
Оба оставшихся с пронзительными криками бросились на него, справа мелькнул холодный блик ножа. Но один тут же грохнулся на рельсы, лежащий схватил его за ногу.
Тот, что с ножом размашисто и неумело пустил его в ход. Шаг в сторону, захват кисти и нож, молнией сверкнув в темноте по рукоятку ушёл в грудь нападавшего, тело со страшным, последним криком упало на колени. Последний высвободил ногу и бросился бежать. Но Клима уже это не могло устроить и в три прыжка он нагнал подонка.
Схватив за шиворот грязной одежды, он со всего размаху грохнул его об электричку.
Потом развернул и заглянул в лицо, он очень был похож на жабу.
– Не убивай! – прокричал, прогнусавил он!
– А Кондитер! Не своим голосом прошептал Клим…
Тело потряхивало от переизбытка адреналина, когда он возвращался. Оба оставшихся в живых гада валялись без сознания. Осветив фонарём жертву, он с удивлением признал в нём того дедка со станции, нет, несмотря на огромный синяк под глазом и запачканное кровью вперемежку с грязью лицо это был он.
– Ну как, в порядке, дедуля?– осведомился Клим обыскивая Бомжей.
– Относительно . Вы, что убили этих людей?
– Пятьдесят на пятьдесят.
– Это ужасно!
– Если вы забыли, то могу напомнить, что минуту назад они хотели, как минимум перерезать вам горло, а в последующем наверняка и съесть. Клим наконец отыскал пистолет и запасную обойму– это был Макаров, скорее всего он принадлежал убитому милиционеру. И сунул его за пояс.
– То есть, как это съесть?
– Да вот так, зажарить и съесть. Нет скорее всего запечь на углях. – добавил он после секундной паузы.
– А я подумал, что они раздевают труп этой женщины, чтобы надругаться над ним…
– Они уже сделали это, насколько я слышал из их разговоров. Клим связывал нелюдям ноги и руки. Запал прошёл, и убить просто так он уже их не мог. Но бросить в туннеле связанными, мог вполне. Хотя это было наверное одно и тоже.
– И вообще, что вы здесь делаете?
– Тоже, что и вы, – спасаюсь от ядерной бомбы.
– Нет, вот именно в этом месте, вы, что следите за мной?
– Знаю, что вы думаете ! Вы наверняка поступите как в тех боевиках, в одиночку будете спасать мир.– шустрый дедок, поднялся с земли стал отряхиваться.
– Да боже упаси! С чего это…– Климу почему-то начинал нравится этот дед.
– Кажется этот подонок пристрелил меня – ненеожиданно произнёс он.
Клим вскочил на ноги.
– Куда?
– В руку!
– Пошли в вагон посмотрим. – предложил Клим.
Рана оказалась поверхностная, просто большая царапина. Тем немение дед плотно сжимал губы, и щурился не заплывшим глазом, пока Клим перевязывал рану обрывком его собственной рубахи.
– Почему всё вы пошли именно за мной?
– Понимаете, каждый человек в минуты опасности подвластен своим животным инстинктам и каждый разумный человек старается эти инстинкты либо подавить, либо использовать разумно или отдаться в их власть полностью как эти– он мотнул головой в сторону связанных злодеев. – спокойно ответил Дед.
– Ну и чем же я вас так поразил, что вы бросились от кормушки, чёрт знает куда?! За неизвестным вам человеком.
– Ну допустим в людях я разбираюсь, пятый десяток подходит к концу!
– И все-таки… – не унимался Клим.
– Когда все сидели и ждали, вы шли вперёд. – просто ответил он.
Клим раскрыл, было, рот…
– И не надо говорить, что ваше целенаправленное продвижение в туннель вызвано, давлением в мочевом пузыре! – поморщился этот удивительный дед.
Клим с трудом сдержал смех, который рвался наружу, так как только, что и хотел это сказать.
– Ну, так, что берёте меня в напарники? Я не буду обузой, для вас.
Ну, что было делать?
– Меня зовут Клим.
– Петр Васильевич.
Они пожали друг другу руки.
– Ну, пошли, Пётр Васильевич.
– В путь.
– Петр Васильевич?
– Да.
– А что вы сделали тому злодею?
– Дал ему в глаз!
Оба нервно рассмеялись. И медленно двинулись вперёд, оставляя за собой мычащие свертки.
– Если честно, то я не рассчитывал так быстро найти себе попутчика. – произнёс Клим.
– Всё это судьба! И я в неё верю. И как я сказал, ещё пригожусь Вам Клим.
– Без всякого сомнения. – ухмыльнулся Клим.
– Я был не далеко от станции слышал выстрел, а потом прошла толпа людей, что произошло? – Клим обернулся в сторону Петра Васильевича.
– Бандиты какие-то, застрелили начальника станции, за что не знаю далеко было от меня. Потом забрали ещё кого-то из работников метрополитена и ушли в туннель в сторону Финлянского вокзала.
Когда впереди появилось зарево Выборгской, какое-то предчувствие остановило его. Он долго вглядывался и вслушивался в этот свет, но ничего уловить не мог. Подойдя, ближе он понял, что только крайняя необходимость может заставить осторожного Клима пройти через станцию немедленно.
Впереди творилось, что-то невообразимое.
Насколько хватало глаз, эта станция была забита людьми настолько, что, стоя они, занимали каждый метр полезной площади. Такую давку Клим видел только в консервной банке и на фестивале бега, когда раздавали бесплатные футболочки с логотипом этого фестиваля.
И никто не шёл в темноту туннеля, все как мотыльки кружили вокруг лампочки.
При этом мотыльки были очень агрессивны и напуганы. Умудряясь в такой давке врезать друг другу по морде. Попробуй сейчас толкни кого-нибудь… но идти надо!
– Извините…
– Простите…
– Разрешите? Они буквально по сантиметру протискивались вперёд.
– Куда прёшь!? – резкий пронзительный визг неприятно резанул слух, женщина с позеленевшим лицом, яростно попыталась оттолкнуть Клима от себя.
– Извините– он старался сделаться невидимым в этой толпе, как будто стоял в строю перед сержантом, который обводил взглядом стройные ряды новобранцев в поисках достойнейшего, для выполнения ответственной работы по уборки туалета и думал, что этот взгляд точно остановится на нём, как будто на лбу у него было огромное сияющее клеймо и старался усилием мысли увести этот взгляд куда подальше. И как нестранно почти всегда ему везло. Почти всегда.
Дед , как прозвал про себя Петра Васильевича Клим крепко держался позади и не отставал. Молодец.
– Что делать… , …мама, хочу есть и … , …когда погаснет свет…, …мы умрём… – обрывки фраз со всех сторон сливались в какие-то предложения, фатального содержания.
Интересно сколько они будут так стоять? Думал Клим, может их надо подтолкнуть?
Только кто его послушает, харизмой не вышел.
Никаких конфликтов при прохождении станции не возникло. Наверное всех отпугивала, или вызывала жалость его распухшая, покрытая коркой засохшей крови физиономия.
Входя в туннель, Клим заметил впереди несколько силуэтов удаляющихся от станции.
Кому-то тоже не хотелось умирать в консервной банке.
– Привал, махнул рукой Клим и удобно устроился на рельефном выступе, бетонного щита.
Света идущего от аварийного освещения станции было достаточно, чтобы сносно видеть вокруг.
– Вы думаете, Клим, что мы сможем беспрепятственно покинуть это подземелье?
– А, что же нам может помешать?
– Ну например– природные явления, катаклизмы которые последовали за… за…
– У меня такое ощущение Пётр Васильевич, что вам стыдно. Вам-то , что стыдится,