«Надежда умирает последней. Может мы – российская молодёжь, когда нибудь вернемся мастерами своих дел и создадим новый престиж России. Но тут многое от нас не зависит. Я лишь надеюсь на лучшее, как ты, и если потребуется, то сделаю всё возможное, чтобы помочь. Может Чехия, а в особенности Прага вдохновят меня своей историей?», – здесь он сделал глубокую затяжку и выдыхая дым промычал себе под нос.
«Мы идем, нам дальний путь не страшен,
Не страшна суровая борьба.
Твердо верим мы в победу нашу
И твою, любимая страна.»
На этом он затушил бычок сигареты и закрыл окно.
Остаток ночи мы провели в томлении. Сигареты не сильно помогли мне справиться с чувством того, что я что-то забыл или что я опаздываю. Прямо под сердцем мучила меня неприятная вибрация от волнения. Из-за этого мне не удалось поспать. Получилось лишь немного вздремнуть на диване, но это было не больше получаса. Виктор кажется не спал вовсе, а смотрел телевизор или бродил из комнаты в комнату. Дверь в свою спальню он всегда закрывал и не включал света. Лишь телевизор, да лампочка в прихожей горели в квартире. В спальне он не включал света из-за воспоминаний, наверное. Он рассказывал про то, какие чувства вызывает у него та комната. Может, тем самым он хотел затемнить их? Ближе к двум часам Витя вызвал такси, и мы стали собираться. Отключив все электроприборы и выставив сумки в прихожую, мы напоследок выкурили ещё по сигаретке. Когда я выставил все вещи в коридор и вызвал лифт, то заметил, как Виктор замер по-середине комнаты и простоял так минуту. Затем быстрым шагом он вышел из квартиры и с шумом запер дверь.
У подъезда нас уже ожидало такси. Погрузив вещи в багажник, мы вдвоём сели на заднее сиденье и отправились в путь. Таксист молчал, и мы – тоже. Я смотрел в окно и мысленно прощался с родимым домом. Только когда мы приехали в аэропорт его пробило на болтовню. Он стал более активным и командовал мною: куда идти, где ждать, что доставать, хотя всё это знал я и сам. Только после того, как мы прошли все контрольные пункты и сели в зале ожидания, расстегивая куртку, я обнаружил оторванную веточку во внутреннем кармане. Я совершенно забыл про неё. Сам я её не чувствовал, а охрана, наверное не прощупала её под тканью. Что-же, придётся ей ехать со мной в Чехию.
Долетели мы без всяких проблем. Во время полёта я сумел немного выспаться. Виктор, по моему тоже заснул. При взлёте он сказал:
-
«Ну, всё – прощай, родина!», – и вздохнул с облегчением. Я тоже был рад и камень души спал, но при этом стало действительно грустно.
Чехия нас встретила дождем. Точно таким-же, который лил на родине. Казалось, что закончившись тогда в городе, он успел пролететь пол Европы и дождаться нас здесь. Однако даже сквозь струи дождя отчетливо проступали силуэты старой Праги. Гирлянда иллюминации придавала ей не сколько радостное, сколько приятное настроение возможной перспективы. Здесь все начинается по-новому. Эти шпили ещё не видели меня, и поэтому я располагаю карт бланшом. Что будет дальше – зависит от меня, и хоть чужая обстановка в действительности сильно волновала меня, но это придавало к тому-же странное чувство азарта. Будто бы я поставил на кон всё своё будущие и ставка уже сделана.
Пришлось долго адаптироваться к новому климату и условиям жизни. Жили мы в гостинице вместе с Витей. Изрядно я переволновался в это время, но результат того стоил. После зачисления, на свои гроши мы устроили маленькую пирушку с ещё несколькими новыми друзьями-студентами. Дальше началась стандартная студенческая жизнь, только немножко другая, чем дома. Свою веточку из России я посадил в горшок и периодически поливал. Сначала она походила на сухую палку в земле, но через время я обнаружил, что веточка пустила корни. Город Брно мне понравился, да и в институте было тоже всё хорошо. За комнату мы платили с Виктором недорого, так что моих денег хватало. Потом уже я стал подрабатывать, благо профессия позволяла найти работу быстро. Нельзя сказать, что мы ни в чём себе не отказывали, но на жизнь не жаловались. Вите приходили ежемесячно деньги из России, а я так и не смог нормально общаться с родителями.
Время полетело бешено: я уже не помню, как окончил образование и нашёл работу в Праге. С Виктором мы продолжали общаться, но судьба его увела в другую честь Чехии, хотя мы всё-же встречались в Праге несколько раз в год, не говоря уже про интернет. Благодаря работе нужды в деньгах я не испытывал, так что про Россию я и позабыл совсем. Потом у меня появилась семья, и я стал полноценным гражданином Чехии, даже акцент стал пропадать. Единственное, что напоминало мне о доме – молодое деревце, которое росло в горшке в моей комнате. Из чахлой ветки я превратил его в крепкую молодую берёзку, которая каждый день радует мне глаз.