Примерно тогда моя жизнь сделала резкий поворот, да не в самую хорошую сторону. После общения с Витей мне с каждым днём становилось всё труднее жить здесь. Я начал осознавать, что медленно скатываюсь в пропасть по глиняному склону. Моя жизнь ощутила острую нехватку смысла и перспективы. Я перестал так усердно заниматься программированием, потому что не находил в этом смысла. Конечно, умелый программист – не пропадёт, но мне не хотелось оставаться в этом обществе. Именно говорю про людей! Витя всегда хулил номенклатуру, а я же обращал внимание больше на поведение самого народа. Моим соотечественникам ничего не надо; о гражданском обществе они и не слышали, а общее настроение тотального бесчувствия заставляло опускать руки. Людям наплевать на других, наплевать на всех и, как по мне, это самое страшное. Тут речь не идёт об индивидуализме или о хорошем эгоизме, а о принципе: «моя хата с краю», «это меня не касается», «везде так». Это меня огорчало. Тогда Виктор и поведал мне о намерении уехать из страны. По его словам: тут нечего делать, добиваться хороших условий здесь – не рентабельно, а лучше переехать в Европу и там с теми-же силами добиться большего. Он стал учить чешский, потому что собрался учиться в Масариковом университете в городе Брно на историческом факультете. Это заявление меня шокировало, ведь для меня жизнь, а уж тем более – учёба за границей представляла нечто невообразимое. Но всё-же это было действительностью: он занимался чешским на интернет курсах, а сам готовил необходимые документы для поступления. Я поинтересовался у него, почему-же он раньше не переехал? На это у него был короткий ответ: «обстоятельства не позволяли». С одной стороны я был расстроен, что мой близкий друг вскоре покинет меня, но с другой – я был сердечно рад за него. Тут он с дуру предложил поехать с ним вместе, и это... заинтересовало меня. Я загорелся и выяснил, что в том-же Брно есть факультет информатики, куда я могу попасть. Серьезно подумав об этом, я принял решение – ехать. Мне показалось, что это выход: спасение от той безысходности, которая приближалась ко мне с каждым днём. Ещё до этого Витя рассказывал мне о прекрасных городах Италии, об эстетике старинных Европейских городов, о более мягком климате. Это производило на меня впечатление и влекло к себе, хоть я может не понимал всей значимости и глубины истории Европы. Уже после того, как мы решили вместе уехать в Чехию, в одном их разговоров я сморозил глупость по поводу Европы. Даже не припомню про что это я ляпнул, кажется о городах, но тогда Виктор сказал мне:
-
«Дурак ты, Глеб! Но к прекрасному тянешься – это хорошо.»
С того дня я стал усиленно заниматься чешским. Английский и информатику я знал хорошо, как-то проще и привычнее было обращаться с ними, а вот новый язык я постигал со скрипом. Хорошо, что мне помогал Витя – это значительно упрощало ситуацию.
Появилась радостная перспектива, но была тут и обратная сторона медали. Надо было уладить вопрос с родителями. Я хоть и совершеннолетний, но не имел такого финансового положения, чтобы на что-то жить в Чехии. Даже если я поступлю на бюджет – деньги мне будут нужны. Вот здесь и возникла первая проблема – непонимание. Родители упорно отказывались понять, что такого лучшего я могу получить в Европе и чего нет в России. Объяснения про опостыленность окружения плодов не принесли, а лишь дали начало трещине, которая в последствии превратилась в пропасть между нами. Отец припомнил «Пражскую весну», а мать говорила, что «чехи – нас предали». Короче, в мгновение ока чехи из братского народа превратились в паскуд и мудаков, а ведь совсем недавно родители гордились ветровкой из Чехословакии, говоря: «страны – нет, а вот ветровка – есть!». В итоге я понял, что быстро их уговорить не получится, а надо действовать более мягкими и продолжительными методами. Всё равно все документы заполнять мне, а это я могу сделать и без их ведома.