«Может, ты просто боишься что он не вернется?», – в тот миг лицо матери изменилось. Что то дрогнуло у неё внутри и отдалось во взгляде. Она немного помолчала, а затем ответила, но скорее даже не моему дяде, а мне.
«Во время такого долгого нахождения вне дома – может потеряться связь с семьей и Родиной. А это, как по мне, ужаснее, чем что-либо иное. Ценности там совершенно иные и это может негативно сказаться на Глебе. Знаешь, это похоже на стебель. Он не может жить без дерева и без корней. Если его оторвать, то он погибнет без питательных элементов. Тоже самое произойдет и с Глебом.», – в тот момент я понял многое, что творилось в голове у мамы. Дядя же воспринял это как то, что мама не хочет отпускать единственного сыночка далеко от юбки. Действительно, она со скрипом позволила мне жить отдельно во время учёбы. Тут, пожалуй дядя действительно прав.
Однако на этом ничего не закончилось. Через месяц я сдал интернет-экзамен по чешскому и отправил документы на получение визы. Денег я накопил только на первое время, но чтобы без проблем жить в Чехии – ещё не хватало. Пока я откладывал контрольный разговор с родителями, хотя меня и подгонял Витя. В то время я сидел как на иголках, потому что находился на пороге возможной новой жизни, на которую я себя настраивал почти год. Находясь на пике нервного исступления, я получил ответ из Чехии. Он был положительным, а значит пора забрать документы из моего ВУЗа и покупать билет в Европу. Виктор уже давно собрал все документы и вещи, ожидая лишь меня и визу. Мне же предстояло самое сложное – оповестить родителей. Звучало это как ультиматум, но иного выхода тогда у меня не было. Придя к ним домой, я заявил, что получил визу в Чехию, что я уже забрал документы из своего ВУЗа, что договорился с хозяином моей квартиры о прекращении снятия жилья и о том, что у меня скоро самолёт. Они были в шоке, если культурно говорить. После минуты ступора мать и отец впали в гнев. Я никогда не слышал столько грубости в свой адрес, уж тем более от родителей. Отец грозился не выпустить меня из квартиры, а потом сдать в армию «для профилактики мозгов», а мать бранилась что есть мочи. Ещё папа сравнил меня и Виктора с Базаровым и Аркадием Кирсановым.
-
«Вон, тоже нашёл себе нигилиста хренова! Такой-же идиот и либераст, как все остальные. Но ты то куда смотрел?!», – сокрушался отец.
Я молчал и слушал. Изначально мне хотелось уладить всё культурно, но после нескольких минут ора, родители перешли на спокойный, но при этом высокомерный тон. Они уже решили, что договорятся и вернут меня в прежнее место, а все контакты с Виктором упразднят. Также я переезжаю к ним и нахожусь под контролем до конца учёбы. Всё это сопровождалась надменным тоном, реальными угрозами, особенно со стороны отца, который намеревался ударить меня, и матери, не перестающей читать мораль. Я никогда не ругался на родителей и почти не кричал. Не свойственно мне это, но после таких слов в мой адрес во мне что-то ёкнуло. Как-будто лопнула струна на гитаре и больно ударив об оболочку, эхом разлетелся звук по моей душе. В тот момент я полностью прочувствовал фразу – «терпение лопнуло». Тут ещё сказался мой накопившийся стресс, который необходимо было выплеснуть. После фразы отца: «Ты всё понял?!», я сделал это.
Ответом был благой, чистый, высокопарный русский мат, весь запас которого я вылил на них бурлящим потоком, не жалея голоса. Никогда так не матерился. Сам себя не узнавал в эти минуты: всё накипевшее с долгих дней вырвалось в ту секунду. Впечатление это произвело сокрушительное: отец перестал угрожать мне кулаком и молча упал на диван, а мать разревелась, сидя на стуле. Я смог очнуться, только когда всё было сказано. Папа впал в апатию и уже ничего не предпринимал, мама все ещё плакала. Тут я понял, что переборщил, но эхо струны все ещё отдавало внутри, поэтому, взяв необходимое в доме, я собрался уходить. Напоследок мать бросила вдогонку:
-
«Знай: стебель без дерева умирает! Не будет тебе там счастья без корней! Не сможешь прожить в одиночестве. Всё берёт откуда-то начало, а у тебя уже прошлого нет!», – перегнули, подумалось мне.
-
«Загнешься в своей Европе, так и знай! Без семьи – ты никто!», – вот, что я слышал на пороге своего «бывшего» дома.
Состояние было паскудное. Дозвонившись до Виктора, мы договорились, что я приеду к нему, а потом вместе отправимся в аэропорт. Оставалось только доехать до него, а это было затруднительно. От моих родителей ехать к Виктору надо как минимум час, на единственном рейсе, остановка которого в двух километрах от дома. Денег тратить не хотелось, поэтому побрел я пешком в промозглую погоду не то осени, не то уже зимы. За спиной был увесистый рюкзак с личными вещами. Брать я хотел немного, да и из личного оставалось всего то ничего. Ноутбук – как рабочий инструмент, комплект одежды на разные сезоны, средства личной гигиены и документы. Дойдя до нужной остановки на главном шоссе города, я стал ждать. На столбе висело табло с временем прибытия транспорта, и на целых полчаса моего автобуса было не видно. Не встав под карниз, я увлекся воспоминаниями и мыслями – немного забылся. Очнулся я через пять минут. Все ещё лил ужасный дождь, а автобуса не будет ещё минут так двадцать. Бродя из стороны в сторону, я до сих пор ощущал внутри эхо порванной струны.