Было мерзко. Под ногами образовалась неглубокая лужа, а за бордюрами так вообще бурлили целые потоки. Ливнестоки не справлялись, впрочем, как всегда. Небо было темно-синие и напоминало масляную краску, которой кто-то шевелил. Давно наступил вечер, так что я «предвкушал», как буду впихиваться со своей поклажей в транспорт. От скуки я разглядывал окрестности. На противоположной стороне шоссе качались голые деревья, из-за которых выглядывали жёлтые окна домов. Справа, в сторону дома Виктора, шоссе уводило к многоэтажкам, которые горели рекламой через дождевую пелену, как маяк. Где-то там, на противоположной стороне была ещё одна автобусная остановка, у которой останавливались большие жёлтые пятна: «Лиазы», «Пазики» и прочие. Сзади меня был небольшой парк, в центре которого стояла беседка. Где-то за ним возвышалось строящееся здание и в такую погоду оно походило на некую твердыню среди прочей мелочи. Слева от остановки, в стороне, где должен был появиться мой автобус, на перекрестке возвышался очередной комплекс небоскребов. Мне приходилось смотреть туда, так что я сумел разобрать несколько рекламных вывесок на фасадах. В прямоугольнике на зеленом фоне горела вывеска «Чехол», которую я упорно читал как «Чехов».
Так шло время, а автобус не появлялся. Пытаясь отвлечься от дурных мыслей, я слушал музыку и рассматривал окрестности. С последним выходило плохо: дождь и ветер не позволяли всматриваться в даль, поэтому приходилось ограничиваться таблом и своими ногами. В какой-то момент мне это наскучило и я отвернулся к парку. В центре стояли молодые деревья, которые сновали из стороны в сторону. В грязи, закрепленные на кольях и перевязанные веревочкой. Это даже не были деревья, а скорее тоненькие палочки. Только у некоторых имелись маленькие веточки с жиденькими листочками. Было жалко смотреть на эти молодые – брошенные растения, которые мёрзли в такую погоду и склонялись слабыми ветвями к холодной земле. Наверняка, две трети из них не переживёт зиму. Мне почему-то захотелось подойти к ним поближе. Конечно не только это послужило моему решению, а ещё то, что рядом с остановкой не было не единой мусорки. В моих карманах довольно много скопилось всякого хлама: смятые проездные билеты, упаковки от жвачки, рекламные листовки, которые я брал у раздатчиков. Надо было спихнуть всё это, ведь в этой-же куртке я поеду в Чехию! Не очень хотелось брать с собой в Европу мусор.
Я направился к ближайшему мусорному баку на одной из противоположных к остановке дорожек. С ними меня разделял лишь газон, точнее грязевая жижа, в которой и стояли бедные деревья. Пройдя по брусчатке, обильно смоченной расплевывавшейся грязью, я вытряхнул ненужное содержимое карманов в зелёное ведро и было уж хотел вернуться на прежнее место, но тут одно из бедных растений приковало мой взгляд. Тоненькая палочка с единственной веткой, на которой колыхалось несколько листочков, пригибалась под порывам ветра к земле. Вокруг неё были лишь голые собратья, с которыми дело было почти кончено. Я смотрел на это молодое дерево, а оно будто махало мне своей единственной рукой, призывая помочь. Не знаю сколько я простоял так, глядя на него, но вдруг мне нестерпимо захотелось подойти к этому деревцу. Это казалось странным, но я не мог устоять перед этим порывом и просто пошёл по грязи к нему. Сапоги противно чавкали и вязли в лужах, но я, стараясь не запачкаться сильно, продолжал идти дальше. Оказавшись рядом, я разглядел, что чахлое растение привязано веревкой к крепким кольям. Само дерево было уже не спасти: оно наверняка погибнет с наступление холодов, а потом на его месте посадят новые, но вот веточка... Я посмотрел на треплющуюся по ветру ветку с несколькими пожелтевшими листочками и неожиданно проникся симпатией и жалостью к этому живому созданию. Мне представилось, как оно погибнет, может даже в этот-же день и, не владея собой, я схватился за ствол и стал отрывать эту ветвь. Много усилий не понадобилось, так что через две секунды в моих руках была та самая веточка. Теперь мне казалось, что этим я спас растение, ну хотя-бы его часть. Спрятав мокрую ветку во внутренний карман куртки, я медленно, стараясь не запачкать джинсы, зашагал обратно к остановке. Не знаю, что меня сподвигло это сделать, но теперь моему сердцу становилось теплее, когда я согревал холодную ветвь дерева у себя под курткой.