Наконец после трагической гибели посла Шаддама IV Стилгар решил отправиться в сиетч Табр, чтобы погрузиться в чистоту жизни фрименов. Он надеялся очистить мысли и снова почувствовать себя человеком – наибом, а не украшением двора Алии. Он поехал один, оставив жену Хару в крепости присматривать за близнецами Атрейдесами.
Однако в сиетче Табр он увидел много перемен, которые его разочаровали. Словно песчинки сползали по наклонной поверхности: каждая песчинка почти незаметна, но все вместе они создают заметные перемены. После многих лет джихада инопланетные влияния проникли в жизнь фрименов. Она стала легче и не была уже заполнена трудной борьбой, как раньше. А с комфортом приходит и слабость. Стилгар видел признаки. Он видел перемены, и сиетч теперь не мог дать ему чистоты, которую он искал. Кончилось тем, что он провел здесь только одну ночь.
Ранним утром он поехал в пески на могучем черве. Гигант нес его назад к Защитной Стене и Арракису. Стилгар думал, прилетит ли мать Муад'Диба на похороны сына. Джессика настоящая саяддина, и Стилгар чувствовал, что Дюна лишилась части своей души, когда Джессика решила вернуться на свою водную планету. Как хорошо было бы снова ее увидеть, хотя Стилгар не сомневался, что и она изменилась.
Ради предосторожности он соберет в Арракине своих лучших федайкинов, чтобы они вместе с солдатами Алии приветствовали мать Мессии и охраняли ее – если она решит вернуться. Джессика не нуждается в пышности и помпезности, но ей может потребоваться защита.
Одинокая поездка по пустыне оживила и очистила Стилгара. Сидя высоко на серо-коричневом сегменте червя, он слушал шорох песка, с которым продвигалось вперед гигантское извивающееся тело. Горячий ветер пустыни ласкал лицо Стилгара, этот ветер легко стирал следы червя за ними, этот ветер был способен снова сделать пустыню чистой. Поездка помогла Стилгару снова ощутить свою цельность: он прочно установил свой ударник, с помощью крюков забрался на червя и подчинил чудовище своей воле.
С тех пор как Муад'Диб ушел навстречу своей судьбе, суеверные фримены стали говорить, что он присоединился к Шаи-Хулуду – буквально и духовно. В поселках ставили на полки и окна пустые чашки, что символизировало тот факт, что вода Муад'Диба не найдена, что он смешался с песком и с Шаи-Хулудом…
Прошло всего несколько часов после ухода Муад'Диба в пустыню, а опечаленная Алия попросила Стилгара выполнить приказ, который, как он знал, прямо противоречил желаниям Пауля. Она использовала стремление наиба к мести, обратилась к самым глубоким его верованиям, и он убедил себя, что противоположные намерения Пауля были лишь испытанием, проверкой. После такой боли, после стольких смертей Стилгар хотел видеть кровь на своих руках. Наиб, он много убивал; как боец джихада Муад'Диба, он отнял без счета жизней.
Когда начали проясняться подробности сложного заговора, грянула ночь убийств. Первым участником заговора был Корба, смелый федайкин, который позволил себе занять слишком важное место среди священников, и его вина стала ясна наибам фрименов. Казнь его, осуществленная руками Стилгара, была легкой, необходимой и кровавой.
Но Стилгар никогда еще не убивал штурмана Гильдии или преподобную мать Бене Гессерит. Однако Алия отдала приказ, и он выполнил его без колебаний.
Захваченный штурман Эдрик имел в Гильдии большое влияние и политический вес и к тому же был аккредитованным послом, но его безопасность зависела от цивилизованных ограничений, которые ничего не значили для Стилгара. Несложно было разбить бак. Когда воздух, пропитанный пряностью, вытек и штурман задергался, как выброшенная на берег морская тварь, Стилгар сграбастал резиновую плоть мутанта и сломал ему хрящевую шею. Это не доставило ему удовольствия.
Совсем другое дело ведьма Бене Гессерит Мохиам. Хотя Стилгар был знаменитым бойцом-фрименом, старуха обладала силами, которых он не понимал; не будь у него преимущества внезапности, нападение далось бы очень трудно. Ему удалось убить ее только по одной причине: Мохиам не могла поверить, что он нарушит приказ Пауля не трогать ее.
Чтобы выполнить задачу, он заткнул ей рот – она не могла пустить в ход против него Голос, – и старая ведьма покорилась. Если бы она заподозрила, что ее жизнь в опасности, то упорно сопротивлялась бы. Но Стилгар не хотел битвы – ему нужна была казнь.
Когда кляп был надежно закреплен во рту, а руки привязаны к креслу, Стилгар встал перед старухой.
– Чани – дочь Льета и возлюбленная Муад'Диба – умерла, рожая близнецов. – Яркие глаза Мохиам расширились; он видел, что она хочет что-то сказать, но не может. – Гхола Хейт отринул внушенную идею и отказался убивать Пауля Муад'Диба. – На лице Мохиам появилось странное выражение: словно в ее сознании бушевала буря. – Тем не менее Муад'Диб предался Шаи-Хулуду, как подобает ослепшему фримену.
Стилгар достал из-за пояса криснож.
– Мне выпала задача восстановить справедливость. Мы знаем о твоей роли в заговоре. – Мохиам забилась, пытаясь разорвать путы. – Штурман Гильдии уже мертв, Корба тоже. Принцесса Ирулан в камере для смертников.
Послышался звук – путы порвались, а может, сломалось запястье. Но Мохиам высвободила одну руку. Рука метнулась к кляпу, но криснож Стилгара оказался проворнее. Удар пришелся в грудь; Стилгар знал, что рана смертельна, но Мохиам продолжала бороться, заставляя руку вытащить кляп изо рта.
Стилгар снова ударил, пробив гортань и перерезав горло, Мохиам обмякла. Стилгар опрокинул кресло вместе с телом и посмотрел на свои липкие пальцы. Вытирая лезвие о темное одеяние преподобной матери, он подумал, что ее кровь выглядит и пахнет так же, как любая другая кровь…
Это не единственное убийство, какое приказала совершить Алия. Ночь была долгой и трудной.
Теперь, когда огромный червь приближался к бреши в Защитной Стене, пробитой ядерным оружием Пауля, Стилгар увидел преграду – баррикаду из наполненных водой кванатов, которые не может преодолеть никакой червь, тем более такой усталый, как этот. Лучше отпустить его на открытом песке. Стилгар столько раз ездил на песчаных червях, что потерял этому счет. Для фримена езда на песчаных червях всегда опасна, но бояться ее не стоит. Если соблюдаешь определенные правила.
Недалеко от бреши он пустил червя вперед, соскользнул с его колец и упал на песок. Потом встал и стоял неподвижно, чтобы червь не заметил его. У песчаных червей нет глаз, они только чувствуют вибрацию.
Но как только Стилгар его освободил, червь остановился и повернулся к нему. Обычно червь, освобожденный всадником, уходит в пустыню или зарывается в песок. Но этот остался на месте, огромный и страшный. Он высоко поднял гигантскую голову и направил ее на Стилгара. Пасть его походила на круглую пещеру, усаженную маленькими кристаллическими ножами.
Стилгар застыл. Червь знал, что он здесь, но не двигался к нему, не нападал. Мелко дрожа, наиб никак не мог забыть слухи о том, что Муад'Диб, уйдя в пески, стал одним из Шаи-Хулудов. У безглазой головы червя был необычный, безглазый взгляд… заставлявший думать о Муад'Дибе. Хоть и слепой, великий человек мог увидеть Стилгара благодаря своему дару.
Ему вдруг стало холодно. Что-то изменилось. Стилгар медленно вдохнул, мысленно сложил слова, но ни звука не сорвалось с его пересохших губ.
– Муад'Диб, ты здесь?
Глупо, но он не мог избавиться от этого чувства. Еще мгновение – и червь набросится на него и проглотит. Но этого не произошло.
Несколько долгих напряженных мгновений спустя огромное существо повернуло и скользнуло в пески; дрожащий Стилгар остался стоять. Он видел, как червь зарылся в песок, не оставив даже ряби.
Переполняемый благоговением, соображая, что же он сейчас пережил, Стилгар привычным быстрым шагом пошел по дюнам к Защитной Стене и большому городу за ней.
Есть правило насчет сюрпризов: от большинства из них не жди добра.