— Я заметил, — невольно улыбнулся парень.
— А что за игровые покои? — сменила я тему.
Лиар помрачнел и не ответил. Я не стала настаивать, и остаток пути мы провели в молчании. Не то, чтобы меня это устраивало, впечатления от бала у меня остались препаршивые, так что хотелось отвлечься от них хоть каким-то разговором. Но вид Лиара к болтовне не располагал. Я и не ожидала, что мой вопрос его настолько расстроит. И, если честно, я не собиралась больше его расспрашивать, но, к моему удивлению, когда мы зашли домой — Бусинка привычно бросилась ласкаться к Лиару — он вдруг заговорил.
— Игровые покои… это место для наказания атари.
— Что? — изумленно уставилась я на него.
Лиар с задумчивым видом гладил Бусинку и нехотя заговорил:
— Каждый атари в день своего восемнадцатилетия заходит в игровые покои Императрицы, чтобы выйти оттуда через двенадцать часов, — он вдруг прижал к себе моего питомца, а голос его окрасился горечью: — Эти покои зачарованы. Когда атари переступает их порог, он лишается власти над своим телом. А находящиеся там веятэ получают возможность управлять им, как марионеткой.
Он умолк. Я же от потрясения не могла подобрать слов. Они там что, совсем с ума сошли?
— Все атари через это проходят? — в конце концов спросила я.
— Да, — вновь без охоты ответил он. — В эти первые двенадцать часов веятэ не… не мучают атари. Но мы видим, что они могут с нами сделать, потому что в игровых всегда есть те, кого наказывают.
— И это — то, что хуже условий боев? — тихо спросила я.
— Намного хуже. В игровых атари совершенно беспомощен. Он не в силах защититься или сбежать, а ощущение предавшего тебя тела… это не то, что когда-нибудь хотелось бы повторить.
— Тебя… наказывали? — через силу спросила я.
Этот вопрос был слишком личным, но я должна была знать.
Лиар покачал головой:
— Нет. Я попал туда только один раз. На те самые двенадцать часов. И однажды был близок к тому, чтобы оказаться там снова, — не дожидаясь моего вопроса, он поделился ответом: — На первом балу Сешаи она потребовала от меня участвовать в боях. Я знал, что они собой представляют, и наотрез отказался. Сеши пригрозила, что отведет меня в игровые покои. Но отказалась от этого намерения в обмен на мое обещание больше ни в чем ей не перечить.
— Так ты… в этих боях никогда не участвовал? — уточнила я.
— Нет. Я бы не смог… — тихо ответил он.
Гордый… несмотря на то, во что превратили своих атари веятэ, у Лиара чувство собственного достоинства сильнее стремления угодить веятэ, взращиваемое этими заносчивыми аристократками. Лучше бы они с таким энтузиазмом телар уничтожали, как атари третируют! А ведь парни уже смирились.
Меня передернуло от воспоминаний.
— Может, сделаем вид, что никуда сегодня не ездили? — предложила я. — Забудем об этом бале как о страшном сне?
— Я только за, — Лиар как-то расслабился, даже Бусинку выпустил. — Но ты слышала, что сказала Императрица?
Я скривилась, вспомнив, что и моу Серреви советовал то же самое.
— Слышала. Но мы ведь просто выполняем свою работу, а вовсе не стремимся выделиться. И оставлять людей в опасности только потому, что Императрице не угодна безродная веятэ, я не собираюсь.
— Но ведь тогда ты окажешься в опасности.
— Это не страшно. Страшно знать, что нет никого, кто мог бы тебе помочь.
— Довольно странное утверждение, — он нахмурился. — Почему ты вообще так считаешь?
Я немного помолчала, а затем ответила без особого желания:
— Потому что однажды мне нужна была помощь, но никто мне ее не оказал.
— Расскажешь? — осторожно попросил Лиар.
Бусинка запрыгнула мне на руки, и я вздохнула. Что ж, он ведь поделился своими плохими воспоминаниями.
— Мне было… лет десять или около того. Однажды меня схватил незнакомый мужчина и поволок в ближайшую подворотню. Среди белого дня, вокруг было много прохожих, но на мои крики о помощи никто не откликнулся. Я понимала, что ничего хорошего меня не ждет, и сопротивлялась до последнего. Мне повезло…
На миг проскользнуло воспоминание. Чужие пальцы, до синяков вцепившиеся в мои предплечья, безнадежное трепыхание, надвигающая тьма подворотни, сорванный от криков голос. И отчаяние, черной волной затопившее меня — никто не поможет. Я не сдалась тогда, не позволила отчаянию лишить меня сил. До сих пор помню вкус крови того негодяя — с такой силой я его укусила. От смеси боли и неожиданности он на мгновение ослабил хватку, и я сбежала.
— Кто-то все же помог? — тихо спросил Лиар.
— Нет. Справилась сама. Удалось убежать. Именно тогда я решила, что должна стать сильной, чтобы никто больше не мог причинить мне вред. И начала заниматься шайнским боем.
Лиар удивленно смотрел на меня, и я умолкла, недоумевая. Чего это он?
— Я что-то не пойму, — пояснил он. — Ты была в опасности, тебе никто не помог, и ты все равно считаешь, что должна помогать людям? Тем, кто оставил тебя в беде? Почему?
— Потому что я знаю, каково это, — я пожала плечами. — Когда не на кого рассчитывать, а своих сил может и не хватить. И, если я могу не допустить такого, я должна это сделать. Понимаешь?
7. Недопонимание
Как бы я не сетовал на судьбу, которая свела меня с безродной веятэ, в действительности жаловаться мне было не на что. Лисса оказалась именно такой, какой выглядела — честной, справедливой и бесстрашной. А еще ей нравилось то, что она делала, и ко мне она относилась действительно, как к равноправному партнеру. Она не покушалась на мою часть заработка и не требовала отчитываться о тратах. Да и в целом не требовала ничего помимо основной работы. Поначалу к этому было сложно привыкнуть, слишком свежи воспоминания о капризах Сешаи. Казалось странным, что можно прожить день без скандала, настаивать на своем и не беспокоиться о том, что сказал или сделал что-то, что не понравится веятэ. Но за полгода работы с Лиссой это стало для меня нормой.
Тем более, что рядом не было никого, кто мог бы упрекнуть меня безродностью моей веятэ. Сеши в свое время почему-то не особо общалась с другими веятэ, поэтому и у меня среди атари близких знакомств не завелось. И сейчас у меня нет ни знакомых, ни приятелей, перед которыми мне было бы стыдно за происхождение Лиссы. Меня это полностью устраивало, позволяя смириться с положением дел.
Поэтому приглашение на императорский бал меня не обрадовало. Хотя у меня в принципе с императорским дворцом были связаны малоприятные воспоминания. Что первый мой визит, о котором я желал бы забыть, что второй, с Сешаей. Надежды на то, что в третий раз что-то изменится, я не испытывал. Вот только и проигнорировать такое приглашение было невозможно.
Подход Лиссы к этому визиту меня удивил. Когда на свой первый бал собиралась Сеши, она потратила кучу времени и денег на то, чтобы пошить платье, все ее мысли были заняты только им. А Лисса вообще от платья отказалась. Я понимал ее аргументы, в прошлый раз мне тоже было безумно жаль потраченных на бесполезную роскошь денег. Но Лисса не была аристократкой, поэтому я счел, что ее идея вполне приемлема.
И, разумеется, она даже не подумала о том, что следует навести красоту. Я счел, что она отмахнется от такой необходимости, если я попытаюсь убедить ее, и поэтому пригласил мастера сам.
Результат мне понравился. Лиссе и без того шла парадная форма веятэ, а после работы мастера я и вовсе не мог глаз отвести от девушки. Лисса не была красавицей, но мастер сумел подчеркнуть ее миловидность, отчего образ моей веятэ обрел странное очарование. Я будто впервые увидел ее — не яркую красотку, но очень привлекательную и неожиданно женственную молодую девушку. С такой было совсем не стыдно появиться в императорском дворце.
Конечно, если бы я этого хотел. Но визит в это место не принес бы мне удовольствие даже сопровождай я самую прекрасную веятэ империи.
Оставалось надеяться, что те правила этикета, что я старался вложить в голову Лиссы в последнюю неделю, девушка усвоила, и мы переживем этот вечер без потерь.