Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять - охота удалась. Вика с Даром несли по тетеревиной тушке, уже выпотрошенной и ощипанной. Котята, судя по довольным мордочкам и заметно округлившимся животикам, в накладе не остались. Увлеченные спором о том, как лучше всего поступить с добычей - запечь или сварить, нелюди подошли к дому. Лишь тогда эльф заметил стоявшего на пороге меня и замер, как вкопанный. Видимо, на него произвела впечатление моя физиономия маньяка-убийцы, на которой я постарался отобразить искреннюю радость встречи с предполагаемой жертвой.
Набрав воздуху в грудь, я уже хотел приступить к высокохудожественному показательному разносу, но не успел произнести ни слова. Молча, без предупреждения, без команды 'фас', Мурка сорвалась с места, пушистой молнией пронеслась по двору, прыгнула на Ушастика и повалила его на землю, придавив своим телом.
- Не надо!!! - заверещала вцепившаяся в мою руку Лисенок.
Замерли ошеломленные котята, Вика от неожиданности выронила добычу, да и у меня самого - чего скрывать, сердечко тихо екнуло и опустилось куда-то в район копчика. К счастью, до крайностей не дошло. Марилана не спешила применять ни когти, ни клыки. Коротко рыкнув в лицо Дару, она повернула до жути довольную морду ко мне и отрапортовала:
- Я держу его, хозяин! Можешь обрывать уши!
Я осторожно выдохнул, с трудом удержав вертевшееся на языке крепкое словцо. Ну и денек! Полдень еще не наступил, а я дважды получил реальную возможность поседеть. Если так дальше пойдет, до наступления ночи я вряд ли дотяну. Загнусь от инфаркта, до которого меня доведет собственная горячо любимая семейка! Подумать только, еще вчера я упивался счастьем от мысли, что мы начинаем новую, оседлую, тихую и спокойную жизнь... Ага, размечтался! Суток не прошло, а от спокойствия - рожки да ножки. Как говаривал незабвенный Штирлиц, которого в понедельник повели на расстрел: 'Весело неделька начинается!'.
Встретившись с напряженным взглядом супруги, я отрицательно качнул головой. Понятливая орчанка легонько кивнула и уже с любопытством оглядела получившуюся бутербродную композицию, а я повернулся и прошептал рыжей на ушко:
- Все в порядке. Мурка пошутила.
- Правда? - с надеждой спросила девушка.
Увидев отчаянную мольбу в ее глазах, я неприятно удивился. Каким же чудовищем меня считает Лисенок, если первым делом подумала, что в отместку за утренние издевательства я велел подруге растерзать Дара? И в чем причина такого отношения ко мне? Неудачное начало нашего знакомства? Или я перестарался с образом строгого отца-командира? Так, хватит гадать на киселе! Сейчас на повестке дня проблема поважнее.
Задвинув подальше уязвленное самолюбие, я продемонстрировал испуганному ребенку лучшую из своих доброжелательных улыбок. Эта гримаса, доведенная до автоматизма долгими упорными тренировками перед зеркалом в период постижения основ работы с клиентами, не единожды помогала мне завоевать расположение собеседников. Сработала она и на этот раз. Лисенок, робко улыбнувшись в ответ, соблаговолила выпустить мою руку из тисков.
- Хозяин? - напомнила о себе марилана.
- Иду, - мысленно откликнулся я.
Помассировал предплечье, на котором необычайно острые коготки рыжей оставили несколько глубоких царапин, и потопал к распластанному на траве виновнику переполоха.
Эх, кто бы мне объяснил, почему я не обратил внимания на обиду кошки, все это время маячившую на задворках сознания? Моя-то после оценки новых возможностей потихоньку сошла на нет, и выволочку Ушастику я намеревался устроить больше для проформы. А вот подруга до сих пор переживала по поводу того, что в результате ее бездействия мне досталось море неприятных ощущений, и страстно желала сатисфакции. И было ясно, как божий день, что ее желание следовало удовлетворить как можно скорее.
Остановившись возле Дара, я полюбовался его начинающей краснеть физиономией и попросил хвостатую привстать. С большой неохотой марилана поднялась на лапы, позволив Ушастику вдохнуть. Глядя на него сверху вниз, я мрачно произнес:
- Это был только аванс. Но прежде чем мы с Муркой перейдем к основной части экзекуции, я задам несколько вопросов. И по старой дружбе советую отвечать честно, поскольку в данный момент лишь чистосердечное признание вины и готовность к сотрудничеству со следствием может спасти твою внешность от принудительной коррекции. Проще говоря, попытаешься юлить - оторвем уши и скажем, что так и было! Понял? А теперь объясни, почему ты не счел нужным заранее просветить меня по поводу тонкостей процедуры разработки связок, отчего решил пойти на глупый риск... и чему, снорра тебя дери, ты так удивляешься?!
Нет, это уже неслыханная наглость! Я тут стараюсь, запугиваю его на радость большой кошке, а он вместо того, чтобы дисциплинированно лежать-бояться, глаза таращит, словно призрака увидел. Или Ушастик изначально рассчитывал, что я спущу его выходку на тормозах?
- Как у тебя получилось подняться? - не переставая посылать в мое сознание волны изумления, спросил эльф.
- Как-как... молча! Веревки и ребенок в роли надсмотрщика - не слишком серьезные препятствия на пути к сорт... свободе передвижения. Или ты так не считаешь?
- Да я не об этом! Ник, я поражен тем, что ты вообще можешь стоять на ногах! По моим подсчетам, твоим суставам для восстановления потребуется около двух суток, однако сейчас я отчетливо слышу, что ты не испытываешь даже легкого дискомфорта... Это невероятно!
- Дар, тебе память, случаем, не отшибло? - поинтересовался я, искренне недоумевая, как эльф мог забыть о моей гиперактивной регенерации. - Если у меня серьезные раны затягиваются за считанные минуты, то нет ничего удивительного в том, что спустя пару часов я не ощущаю последствий обычных вывихов.
- Все не так просто, - возразил Ушастик, после чего в излюбленной манере выдал целую лекцию.
Пытаясь продраться через заковыристые научные термины, для которых аналоги на русском подбирались через два раза на третий, я с неудовольствием отметил, что Дар чересчур быстро вернул себе привычно невозмутимое расположение духа. Видимо, никакой вины за собой не ощущал, а все угрозы благополучно пропустил мимо ушей. Это печальное открытие привело к тому, что моя напускная злость на учителя стала самой что ни на есть настоящей. Усмирив ее до поры до времени, я с каменным выражением лица продолжил вникать в пространные объяснения увлекшегося эльфа.
Биология не была моим коньком, ведь почти дословное заучивание параграфов из учебника хоть и гарантирует получение высокой оценки на экзамене, но пониманию основ науки не способствует. И все же суть объяснений я ухватил. Изменяющее зелье Гажвинда, которое я с легкой руки окрестил портяночным, - это не чудо-эликсир, за пару часов волшебным образом 'прокачивающий' связки человека до уровня профессионального гимнаста. Главная его задача - быстро изменить структуру хрящевой ткани, сделать ее мягкой и податливой. Основная же часть работы ложится на плечи специалиста, от правильности и своевременности действий которого зависит успех всего дела.
Мне повезло, специалистом Ушастик оказался хорошим. Он знал не только рецепты всех необходимых зелий, но и не понаслышке был знаком с процедурами, сопутствующими их употреблению. Выждав положенное после приема отравы время (чтобы связки утратили изначальную упругость, но еще не превратились в желеобразную аморфную массу), Дар приступил к манипуляциям с суставами, а говоря проще, членовредительству. Он не растягивал мои сухожилия, не испытывал их на прочность, а простейшим способом обеспечивал им новый 'запас хода'. Затем, дав тканям несколько минут на привыкание, эльф вправил мои кости и обработал конечности нейтрализатором, который, как ясно из названия, предназначался для отката изменений, вызванных портяночным настоем.
К слову, нейтрализатор - дрянь еще та. Крайне ядовитый, требующий тщательной дозировки (превысь предельно допустимую концентрацию и - прости-прощай!), он через кожу медленно проникал в тело, вступал во взаимодействие с первым зельем, в относительно короткий срок восстанавливал размягченные ткани, а также попутно ускорял естественный механизм выведения токсичных веществ из организма (бедная моя печень!). И симпатичная леопардовая расцветка - это не просто изменение пигментации кожи, как я было подумал, а довольно серьезные химические ожоги, которые еще долго будут служить мне украшением.