Бабкин Михаил
Везунчик
Михаил БАБКИН
Везунчик
Так случилось, что счастье обрушилось на Семенова аккурат в воскресенье, промозглым осенним вечером, в районе перекрестка улиц Горького и Ворошилова. Возле трамвайной остановки. Кстати, совсем напрасно обрушилось, потому что Борис Борисович вполне был доволен своей жизнью и никаких дополнительных авантюрных льгот от нее не требовал. Разве что только денег.
Отслужив в родной советской авиации многие годы, вышел Борис Борисович на вольные гражданские хлеба майором запаса. Пенсионером то есть. Довольно молодым пенсионером. Моложавым. Контролеры в общественном транспорте зачастую не верили ему на слово, а требовали предъявления надлежащих документов. Впрочем, Семенов не обижался. Даже приятно было слышать: "Такой молодой, а ветераном придуряется! Небось, на рынке удостоверение купил". Душа его пела после такой ругани.
У пенсионеров времени много. Если использовать его рационально, можно добиться очень многого - например, стать чемпионом по забиванию "козла", или намертво спиться, или поймать сома на тротиловую шашку. А можно и деньжат подзаработать. Чем Семенов и занимался последние полгода, осатанев от телевизора и жены, - Борис Борисович распространял газеты. Между прочим, хорошая работа! Свежий воздух, физическая нагрузка и масса новостей. К тому же газеты нынче дороги, не на всякую подпишешься, а тут - читай на здоровье и совершенно бесплатно. Прочитал - продал. Опять же люди, живое общение, новые знакомства. Раз-другой по офисам пробежался, то тут, то там товар предложил, глядишь, примелькался. Уже и к чаю приглашают. Ну, конечно, не к начальству, а так. На уровне охраны. Но все же! Вот так душевно, в бегах, жил себе Семенов и не тужил, пока не приключилось с ним счастье.
Распродав наконец дневную норму элитно-дорогих журналов "ТВ Парк" (ох, и туго шли они сегодня!), собрался Борис Борисович домой, в тепло, к борщу и жене. Добираться к себе из центра было ему недалече, можно и пешком, но очень уж ноги устали. Так что затормозился Семенов на необычно безлюдной в это время трамвайной остановке и, скучая в ожидании, стал изучать товары в расположенных здесь же киосках.
"Союзпечать" он гордо проигнорировал - небось, сам себе союзпечать. У книжного стоял дольше, разглядывая в отражении прыщик на своем носу. Нос, кстати, у Бориса Борисовича удался, греческий нос, честное слово! Вернее вроде тех, что ацтеки изображали у своих богов: большой, ровный и острый. Словно крыло реактивного истребителя. А в остальном Семенов не вышел, весь какой-то с годами обтекаемый стал. Не оплывший, но закругленный. Как будто его всю жизнь в аэродинамической трубе продували: обтекаемая лысая голова, обтекаемые усы а-ля песняр Мулявин, обтекаемый бомбардировочный живот.
Трамвая все не было, и Борис Борисович лениво побрел к последнему киоску, где на облупленной вывеске бодро скакали, прыгали и стреляли ненатурально розовые спортсменчики. Киоск, само собой, назывался "Спортлото". Семенов рассеянно оглядел разноцветные лотерейки за аквариумными стеклами будочки, зевнул, отошел от киоска и поглядел вдаль, на трамвайные пути. Пусто было на этих путях, темно, голо. Бестрамвайно. Борис Борисович вернулся к лотерейному аквариуму, нашел в кармане куртки кой-какую мелочовку и уже с интересом вгляделся в пестрые ряды лотерейных фантиков. Каких только здесь карточек не было, а какие обещания, какие финансовые перспективы! Выигрыши миллионнорублевые, тысячевалютные, квартирно-автомобильные, зарубежнопоездочные... Купил, выиграл, уехал. Навсегда...
Семенов нагнулся и заглянул в торговую форточку киоска. Седой продавец в зеленом офицерском кителе без погон отрешенно посмотрел сквозь Бориса Борисовича.
- Дед, счастливые билеты еще есть? - задорно спросил Семенов. - Если не все еще продал, то возьму оптом!
Продавец пожевал губами и неожиданным басом ответил:
- Кому и авиабилет до Израиля счастьем покажется. Н-да. Вот именно. Счастьем.
Согнутый Семенов в задумчивости почесал нос.
- Ты, дедуся, на старости лет случаем не в Тель-Авив собрался? За сладкой жизнью?
- Вот, - дед неожиданно сунул под нос Борису Борисовичу ладонь, собрался. Вот именно. Гляди.
Семенов и поглядел. На худосочной ладони продавца серебряно блестел лотерейный билет необычной овальной формы, вроде яйца в разрезе; в призовом окошке, обрамленная мелкотиснеными звездочками, чернела несдираемая надпись: "Тур в Израиль".
- Ого, - уважительно протянул Семенов, потому что больше сказать ему было нечего.
- Я сегодня новую партию лотерейных билетов получил, - доверительно пробасил старик, осторожно пряча выигрышную карточку в нагрудный карман, экспериментальных. Сейчас все экспериментируют, туды их... Особенно политики. Довели страну! А пенсия!..
- Папаша, так что насчет выигрышных билетиков? - невежливо перебил его Борис Борисович. - В смысле перелетов за рубеж? Не откажусь, ей-ей.
Старик опять пожевал губами, молча протянул Семенову коробку, доверху набитую серебристыми овалами.
- Червонец за одну, - дедуля тяжело поставил коробку на прилавок перед Борисом Борисовичем, - бери, родимый. Может, вместе и поедем.
Семенов наугад выбрал карточку, отдал в окошко монеты и снисходительно улыбнулся киоскеру:
- Нечего мне там делать. Нам и тут неплохо. Вот только бы денег да счастья в личной жизни, и ладно. - После чего повернулся спиной к киоску и принялся ногтем сдирать защитную краску с билета.