«Почему это не принц?» - Обиделась Мелина. - «Он ведь может быть посредником. Таким же как Катания.»
«Катания у нас здесь под боком, а твоего принца ото всех прячут. И от друзей, и от врагов. Мы с ним просто не сможем вступить в контакт.»
«А с Королём сможем?» - Усомнилась в Алькиных способностях Мелина.
«Можно будет попробовать во время бала.» - Напряжённо раздумывала Алька. - «А можно использовать знакомого нам шпиона...»
«Как?!» - С ужасом воскликнула ведьма. - «Ты хочешь открыться шпиону?»
«У тебя есть другие идеи?» - осведомилась со злой иронией Алька. - «Он упорно под нас копает и, поверь мне, скоро докопается до правды. Если мы сделаем шаг навстречу, то это будет шаг доброй воли, а не как капитуляция. Кроме того, у нас есть все основания подозревать, что он шпион Короля и, следовательно, выполняет королевские задания. По-моему вполне логично предложить ему наше чистосердечное признание взамен на возможность сделать это признание в присутствии его непосредственного начальства.»
«И в чём ты собираешься признаваться?» - Замирая от страха спросила ведьма.
«Я думая, что мы должны дать честные и правдивые ответы на все возможные вопросы.» - Подумав, добавила. - «Катанию с её бабушками мы впутывать не станем. По крайней мере до тех пор, пока они сами не примут решение.»
«Но ведь это значит, что я добровольно объявлю себя ведьмой!»
«А как ты хотела?» - Алька была безжалостна. - «Или ты уже передумала спасать своего принца?»
«Нет. Я не передумала и не передумаю.» - с неожиданной твёрдостью заявила Мелина. - «Только я не уверенна, что моя исповедь чем-нибудь ему поможет.»
«Сколько можно думать, пора действовать, а уверенность это всего лишь чувство, к тому же не самое надёжное.»
Глава 71 Раздумья и сомнения
Алька лежала под пледом в шезлонге на террасе и, анализируя последние события, корила себя за Мелино упрямство.
Идиотское положение: упрямство Мелино, а виноватой почему-то чувствует себя она, Алька.
А всё из-за того, что попыталась воззвать к разуму.
Знала же, что до разума не докричаться… Все мозги затянуло розовым туманом. И ведь не ребёнок уже, наследница целого Пилонства, а туда же.
Была бы Алькина воля, она бы не позволила девицам брачного возраста к любовным романам и близко подходить. Сперва замуж выйди, а потом уже можешь умилятся романтическим бредням о красивой любви и всепоглощающих чувствах. А ещё лучше после рождения первенца. Уложила спать, со лба пот утёрла и читай себе хоть до рассвета. А то, что получается, она ведь к логике взывала, а откликнулись какие-то иллюзорные мечты о „любви до гроба.“
Нет, Алька не сухарь бесчувственный. И она о любви мечтает, как и любая девица её возраста, но в мечтаниях своих Алька по земле ходит, а не в облаках витает как некоторые.
И что такого особенного она сказала?
Что для вечной любви одной духовной близости маловато будет…
Всё верно сказала. Может быть несколько цинично, но не такую же глупость ляпнула чтобы дура влюблённая, не слушая возражений, кинулась свою любовь доказывать.
И вот сидит Алька, переживает и думает о том, что будет, если Мелина не вернётся.
А ведь всякое может случится. Не даром же подруга с ней, словно навсегда, простилась.
Ну не дура ли!
Алька ещё что-то об эгоизме кричала, но ведьма упрёка или не поняла, или решила, что это ещё одна причина для совершения радикального поступка.
Нет чтобы о целительной силе любви говорить…
Ведь могла же, могла заткнуть цинизм куда подальше и, вспомнив банальные истины, уговорить подругу потерпеть ещё немного и, обвив шею любимого собственными руками, сказать ему, что любит его любого — хоть хромого, хоть косого…
Нет, всё-таки дура.
У Мелины хоть повод есть — она дура влюблённая, а вот Алька просто дура набитая, и никуда от этого диагноза не деться.
Сожалеть — занятие неблагодарное и совершенно бессмысленное.
Что толку, если ничего уж не изменить и не исправить.
Только одно остаётся — сидеть, ждать и надеется.
Чтобы хоть немного отвлечься от неприятных мыслей Алька решила повспоминать что-нибудь приятственное.