- Говоришь со знанием дела. Откуда познания? Неужели тётушка допустила образованию проникнуть в твоё воспитание.
- Таким вещам меня ещё мама учила. В нашей семье не принято к учителям обращаться в вопросах управления и экономики.
- Какими ещё секретами успела с тобой мама поделится? - вопрос свой Алька наобум задала. Очень её смешила идея причисления экономики к разряду тайных наук.
Но Мелина неожиданно серьёзно ответила: «Я знаю тайну нашей семьи.»
Алька была девочкой современной и к тайнам относилась критически. Это бабушка, с болезненным любопытством и с детским доверием, перечитывала жёлтую прессу, а потом, округлив глаза, пересказывала скандальные новости.
Мелина глаз не округляла и на шёпот не переходила. Просто замолчала, словно сожалея о своей откровенности. Алька знала, что от неё ждут вопросов, но, от вредности, молчала. Захочет, сама расскажет. А ей, Альке, чужие тайны без надобности.
- Поклянись, что нашу тайну унесёшь с собой в могилу, - нарушила затянувшееся молчание Мелина.
- Детский сад, -вздохнула Алька, - ну хорошо. Клянусь.
- Ты не так клянись. Ты серьёзно клянись.
- Серьёзнее не умею. Мне вообще твои тайны без разницы. Не хочешь, не говори…
- Не хочу, но расскажу, потому что без моего рассказа ты так и будешь только мешать и под ногами путаться.
- Союзника из меня сделать хочешь? - Алька откинулась на спинку кресла и окинула свою собеседницу пристальным взглядом.
Перед ней сидела девушка - цветочек. Нежная и трогательно-хрупкая. Такие не созданы для жизненных трудностей. Таких холят и лелеют, делают дорогие подарки и возят на модные курорты. Таких Алька не любила. Не верила Алька таким. Пухлые алые губки не знавшие искренней улыбки, тонкая гладкая кожа светящаяся холодом и высокомерием и наивно-голубые глаза в пушистых ресницах — красивые и невыразительные. Испытания, выпавшие на долю этого декоративного ангелочка, должны были сломить волю и ожесточить душу, а Мелина ничего, держится. Бороться вот собирается.
- Хорошо. Клянусь своим здоровьем и надеждами на успех, - Альку удивила собственная серьёзность и ей пришлось добавить с улыбкой, - век воли не видать.
- Клятва принята, - без всяких улыбок сообщила Мелина и, не затягивая, перешла повествованию.
Моя прабабка была внучкой одного из самых уважаемых, в те времена, учёных. Его имя до сих пор не забыто, но к нему наша история отношения не имеет. Разве только то, что прабабка, благодаря этому родству, оказалась приглашённой на бракосочетание тогдашнего короля.
Короли наши, традиционно, заключают династические браки. В тот раз невеста была залогом добрых взаимоотношений с могучей морской державой. Наши верфи уже начали выполнять их заказы, а их корабли, нагруженные ценимыми нами специями, швартовались в порту. Свадьба была пышным скреплением выгодной сделки. На этой свадьбе король влюбился и, к сожалению, не в свою молодую жену. Бывало, что короли заводили себе фавориток, но предпочесть другую в день свадьбы…
Прабабка моя стала фрейлиной молодой королевы, вопреки желаниям обеих. Король не скрывал своего интереса, королева злилась, а придворные развлекались, заключая пари. Обстановка накалялась и закончилось всё тем, что моя родственница сбежала.
Сбежала она с молодым, ни чем не примечательным созидателем. (Созидателями у нас называют магов специализирующихся в работе над структурами природных материалов).
Король был в гневе. И свой гнев он обратил на семьи влюблённых.
Началась травля.
Методы были жестоки и примитивны. Родственников и друзей обвиняли в заговоре против короны, арестовывали, конфисковывали имущество, высылали из обжитых мест.
Одним словом творили произвол и злоупотребляли властью.
Неудивительно, что недовольные объединились и начали организованное сопротивление.
Король осадил замок Талезор, где к тому времени собрались оппозиционеры. Конечно же королевские войска намного превосходили бунтовщиков и количеством и мощью. Казалось поражение неизбежно.