— Знать бы цепанул я там или нет, — вздохнул Танин брат. — Так бы тоже сейчас неотрывно под камерой бы сидел, чтобы удвоить показатели.
— То ещё удовольствие, — передёрнула плечиками девушка.
— Кто сказал что будет легко? — усмехнулся я. — Тебя не смущает, что на соседней кровати будет Серёга?
— Что?! — хором переспросили наши гости.
— Ничего такого что вы могли бы подумать, — вздохнул я. — Мама точно не заражена и я хотел бы чтобы так и оставалось впредь. Отец не знаю. Ищу информацию как проверить, но сейчас… — я опять вздохнул бросив взгляд на их с мамой комнату. — Не знаю… В общем, у Сереги уже третий уровень. А мне, как и тебе неделя до интерфейса.
— Это всё прекрасно, но причем тут я и ваша комната? Может лучше я на раскладушке, а Шурку к вам? Мальчиковая комната и всё такое…
— При том, что на мою кровать настроена камера. Для прокачки первого этапа. Поверь в два раза больше здоровья — это дорогого стоит, — пояснил я.
— Соглашайся, — вздохнув произнёс Шурик.
— Соглашайся, — повторил за ним Серёга.
Я только открыл рот, собираясь уподобиться попугаю, но…
— Сговорились… — Таня окинула прищуренным взглядом нашу компанию. — Но это не значит, что…
— Ничего такого… — напомнил я ранее сказанные слова.
Хотя всякого такого хотелось до безумия. Даже несмотря на всё что сегодня произошло. На разукрашенное Танькино лицо. Собственное сейчас кстати немногим лучше. На былые непонятки, и обиды. Назло деду в конце концов! Ну и не головой я всё это жаждал осуществить. Вернее головой… Но не той.
Мы ещё немного поболтали прежде чем расходиться спать. Если честно, я попросту оттягивал момент. Впереди предстояло то ещё испытание. Мало того что надо будет умудриться уснуть под камерой… Бррр… Так ещё и рядом с Танькой! Как об этом подумаю, так штаны разве что по швам не трещат. Хотя куда уж больше возбуждаться? И так всё колом стоит. Но рядом сдерживающие факторы. Во-первых, Серёга. Во-вторых, в наши планы не входило домашнее порно записывать. А кровать в объективе камеры. Так что хочешь, не хочешь,а надо держать себя в руках.
Наконец-то разошлись. Таня, пока мы с товарищем тактично отвернулись, смущаясь и что-то неразборчиво ворча быстро натянула мою футболку вместо пижамы. Забралась под одеяло. Простонав:
— Это точно нужно? Я не засну…
— Надо, Танюш, — произнёс я и тоже полез под одеяло.
Вот же черт! Надо было хотя бы отдельное одеяло ей организовать. А я придурок только подушку притащил. Да она забилась в угол, к самой стеночке, повернувшись ко мне попкой. Но… Как же хотелось ухватить её за эту, так аппетитно выступающую часть тела… Или запустить руки под футболку, нащупав там… И… Ммм… Ну или просто прижаться всем телом…
Вот как об этом не думать? В паху уже горит всё и яйца того гляди разорвет от напряжения. Может сходить втихую подрочить в сортире? Вдруг полегчает? Но стрёмно как-то когда полон дом народа. Отвернулся к соседке спиной. И всё равно ощущаю исходящее от её тела тепло… Запах… Тихое сопение.
Ночка выдалась так себе. Сна ни в одном глазу. Раздражающих факторов хоть отбавляй. Ещё и мысли всякие в голове мечутся не давая покоя. Слышал как мама вставала, ходила по дому. Подмывало встать, выйти, спросить как там отец. Но за спиной тихо посапывала сумевшая всё таки заснуть Танька. Да и разговорами мы Шурика разбудим точно. В какой-то момент я всё же вырубился.
— Вот же, засада… — кажется едва я отключился, послышался голос Серёги.
— Чего? — сонно буркнул я, переворачиваясь на другой бок, и… Столкнулся с заспанным взглядом зелёных глаз.
Невольно потянулся, убирая со щеки девушки прядь волос и аж привстал на локте, вмиг забыв про сон. Синяк почти сошел на нет. Едва-едва различался.
— Серый… — позвал товарища я.
— Что? — откликнулся тот, капаясь во втором своем мобильном.
— Иди-ка сюда. Ты видишь то же что и я? Или у меня глюки?
Танька смутилась. Попыталась спрятать лицо. Пришлось мягко, в полуигривой форме её скрутить. Хотя кто бы знал чего мне это стоило! Хотелось совсем иного! Очень! До безумия! И плевать что её это смутит. Что друг рядом. Что мать в общей комнате чем-то шумит. И даже на то, что за стенкой раненый отец. Спермотоксикоз бил наотмашь, лишая остатков разума.