Когда же Зенон попытался у него узнать, «по какой дурости», тот сначала помялся, а после ушёл в отрицание — мол, думает он, что было что-то, да и исчез тот внезапно, единственный, после чего всё как-то пошло не так и эдак…
Сама их беседа в тот момент ушла в другую сторону, но когда Зенон попытался расспросить и других, то не узнал ничего. Абсолютно. О деде Рэндалфра помнили единицы, но, скорее, как о том, кто был велик в прошлом.
На вопрос «знает ли где этот Бенгт находится» сатир ответил положительно — тот был, уже со слов остальных, несколько более отрешённым и находился на отшибе, тратя своё время на изготовление разных игрушек да фигурок.
На вопросительно изогнутую бровь он извлёк небольшую фигурку, схематично изображавшую фигуру скандинава-воина. Не слишком детальную, далёкую от идеала, но, в ней было что-то особенное.
Пока мы двигались в сторону дома этого «старика», за нами увязался Хати, который начинал напоминать уже небольшого колобка. Когда ночью скандинавы поняли, что он не «простой» волк, то к нему каждый старался как-то прикоснуться, подкормить или погладить, но не столь навязчиво, как это делали феи.
А отказаться от вкусного мяса ему было слегка сложно…
Обнажённая по пояс фигура скандинава была видна уже издалека — не будь на нём копны седых волос, я бы и не поверил, что он старик — и он уже с утра колол дрова, ловко орудуя топором. Куда больше выделялись его руки — кроме ожидаемых мышц, они были покрыты рунной вязью, от запястий до надплечий, а некоторые даже заходили на шею.
— Ну здрав будь, старик, — залихватски начал Зенон.
— И ты не чихай, рогатый. Не замёрз? — он лишь чуть повернул голову, не слишком отвлекаясь от своего дела. — Вижу, ушастого привёл. Чего надо?
— При всём уважении…
— И ты нахер иди, черныш. Чего хотел? — он хмыкнул, чуть прищурившись.
— Да так, заливал мне один рогатый, что тут развалюха живёт, что создание мира помнит. Решил зайти полюбоваться на экспонат, — норманн фыркнул, после чего снова разрубил деревяшку, но уже вонзив её в пень, служивший аналогом колоды.
— Ну, полюбовался? — он повернулся корпусом ко мне, хрустнув шеей. — Или попозировать, как твои водоныры любят?
— А что, они из любителей ваять статуи?
— Да, видал давненько. Нормально режут, да только мягко слишком. Не как мы, — он повёл плечом, разминая левую руку.
— Видел твои поделки. Они выглядят весьма просто, — он на это ухмыльнулся.
— Сила в простоте, ушастый. Вы, долгожители, любите усложнять. Дотачивать до идеала, который не существует.
— Идеал у каждого свой, — отметил я. — Но в простоте и правда что-то есть. Но я хотел спросить не то.
— Ну так выкладывай уже, эльф. Я не… — он на секунду запнулся. — Бессмертный.
Эта запинка в его словах и приковала моё внимание, заставив взглянуть на него совершенно иным взглядом, нежели до этого.
«Он очень старый» — пронеслась в моей голове мысль Хати, который принюхался. — «От него веет тленом и прахом, как от пыли с мертвецов.»
— Не бессмертный… — протянул я, прищурившись. — А не подскажешь, сколь зим уже отжил, старик?
— Не твоё дело, черныш. Я живу до тех пор, пока меня не призовут в Вальгаллу, — огрызнулся он, а его лицо дёрнулось.
— И каково это, не мочь отправиться туда, так как достойного врага нет?
— Грх… — его лицо скривилось. — Мой Рагнарёк ещё не настал. Я ещё не выполнил то, что на меня возложили.
— И каково это, жить, пока твоя задача всё ждёт и ждёт? — я сделал шаг вперёд, а в мой голос начали вплетаться новые нотки, делая его всё более и более вкрадчивым. — Сколь много лет ты ждёшь, сколь долго наблюдаешь за ним? Ведь он постепенно близится к моменту… — его глаза начали чуть затуманиваться, погружая его в воспоминания, пока я продолжал лить в его уши мёд и яд. — Сколь долго ты по-настоящему не сражался, не ощущал тот азарт, то желание встретить судьбу… сколь давно ты желал встретиться именно с ним? — на последних словах по его телу прошла видимая дрожь, он тряхнул головой, сбрасывая оцепенение.
— Замолчи! Ты никогда этого не поймёшь, и как лорд, и как те водолазки, — буквально зарычал он, сжимая топорик так, что его костяшки пальцев побелели.
— Не пойму, — подтвердил я, делая шаг назад и начав говорить нормальным голосом. — Но что, если я скажу, что могу тебе помочь?
— Как будто ты сумеешь призвать моего ярла… — на последнем слове он осёкся, а на моём лице появилась лёгкая улыбка. Приманка была проглочена, и теперь я знал, что ему было нужно.