Сестра Мэйзара, Ангнисс, также была «быстрее» чем обычные эльфы, но, в целом, тоже не отличалась особо высокой активностью, скорее находясь за спиной своего брата, стараясь находиться в схожем темпе.
Но куда большее удивление вызывало то, какую роль он занимал в этом тандеме. У них чаще правили мужчины, у их лесных собратьев лидерами одинаково часто бывали как мужчины, так и женщины, но вот у тёмных наоборот, куда как чаще правили женщины, что у обычных тёмных, что и у тех, кто поднялся на поверхность. У них же правили и жрецы, хотя куда, вернее сказать, «жрицы», так как мужчины там едва ли выживали, если их вообще допускали до этой роли. Среди вернувшихся на поверхность тёмных также правили жрицы, хотя и куда менее жёсткой рукой, но о мужчинах-жрецах он не слышал.
Здесь же он видел то, чего не должно было существовать — мужчина-жрец, проводящий ритуалы служения богине Луны, и, более того, являющийся «старшим» в их паре.
Однако то, как он принимал участие в ритуалах и обрядах служения богини, заставляло его в удивлении смотреть на приверженность Мэйзара к его вере, и, более того, рядом с ним ощущалась некое подобие… благодати? Как будто пусть и краем глаза, но за ним наблюдали свыше.
Наблюдая же за этим лордом, за его действиями, решениями и тем, что он говорил… Яхель принял для себя решение — он последует за этим лордом.
Он не ставил под сомнение свою верность Легиону, точнее тому, что от оного осталось… но если действия этого лорда-жреца способны возродить их легион, дав им шанс возродиться словно фениксу из пепла, то стоит рискнуть.
«Мы слишком долго ждали. О нас забыли,» — пронеслись слова Аллира в его голове, которые он дополнил. — «И если о нас забыли, то настало время напомнить о себе и возвыситься.»
******
Буквально перед выходом я накидал короткую бумажку, закрепив её печаткой, что как только кузня будет возведена, то отправить туда всё низкокачественное или негодное металлическое снаряжение на переплавку, для получения железа. Прямого доступа к источнику железа у меня не было — всё же, он пока что оставался под контролем скандинавов, — и выкручиваться приходилось хоть как-то.
Фактически, конечно, железа мне нужно было не слишком много, но это только временно. Позже появится какой-никакой спрос, кузнец начнёт ковать не только оружие, но и инструмент, у него появятся подмастерья и далее-далее…
Движение в сторону фей было достаточно быстрым — здесь стоило высказать отдельную благодарность какому-то мертвецу с кладбища, благодаря чьим сапожкам наш отряд имел более чем достойную скорость, а учитывая, что Зенон попросил сделать крюк, дабы зайти на руины его деревни, после переговоров с Лорелей.
Единственное что обрадовало по пути, на фоне тяжёлых мыслей об объёмах необходимых ресурсов и сжатости сроков, так это уведомление о повышении выносливости — ещё одна единица, пусть её я заметил и с ощутимым запозданием.
Переход до моста и через него, а также последовавший путь до столь знакомой поляны был столь пресен, что это вызвало беспокойство… в том смысле, что «а где мне брать опыт для прокачки?», ведь если его по пути не будет, то я всё равно что пропустил день, что не может хоть как-то радовать.
Но даже так, этот вопрос был слишком важен. Если морские эльфы и викинги могли быть именно союзниками, то вот заключать союз с феями… они были слишком «небольшим» игроком на имеющейся арене, и выходов я видел только два.
Подчинение или уничтожение.
Конечно, это не слишком хорошо будет смотреться на фоне как «миролюбства», так и с жреческой части, но иного не дано. Если сила на моей земле есть, то она либо будет подчиняться мне, либо… останется только вознести молитву за их посмертие.
Память кольнуло при воспоминании о ведьмаке и его небольшой винодельне, но я предпочёл пока что отогнать это из своей головы. Сейчас перед глазами была иная цель.
За время пути Зенон и Гильдербранд переговаривались, готовясь обрабатывать фею. Краем уха я услышал отдельные заметки, вроде того, что феи и сами по себе иногда летали по окрестностям, или что они иногда и сами подряжались подготовить что одним, что другим, древесину…
А чуть позже вокруг них закрутились феечки и понеслась целая туча не слишком связанных фактов, которые касались как самой Лорелей, так и того, что она делала, по их памяти, до того, как они улетели.
Полянка фей нас встретила без враждебности, что не могло не радовать. Тройка наших фей смешалась со своими подругами и сёстрами, тогда как Лорелей не спешила появляться.