Причина этого была проста — оная фея просто спала, сидя в своём же роскошном кресле. Оное с нашей последней встречи несколько изменилось, став более «живым», если его можно так назвать. Кресло было оплетено вьюнками самых разных цветов, часть из которых, как мне показалось, тянулись к самой Лорелей, слегка укрывая и скрывая спящую деву.
Так как время пока позволяло, вместе с пассивной работой «трёх агентов» в рядах жительниц поляны, её не будили, а в итоге к агитации подключились и Зенон с Гильдербрандом.
Но сатир, что было весьма очевидно, говорил куда больше, вскоре собрав вокруг себя целую стайку крылатых девушек.
Примерно через пятнадцать минут, сама по себе, проснулась и Лорелей — она чуть поморщилась, когда она увидела незваных гостей в нашем лице, однако быстро взяла себя в руки и перешла на деловой лад, пока остальные её подопечные занимались чем угодно, но не подготовкой к каким-либо неприятностям.
— Как и было уговорено, прекрасная сирена, я прибыл. Источник мой, как и земли что на востоке от него… и те, что будут на сём острове.
— Боюсь, что ты опоздал, гость из прошлого, — её голос был неожиданно тихим и уставшим. — Земля, что ты желал, на грани поругания, что идёт из дальней части острова.
— Значит, снова нежить… — я вздохнул, понимая, что оная явно принесёт новые проблемы.
— Нет… — покачала она головой, после чего подняла левую руку и чуть повернулась, не сходя с кресла.
Когда вьюнок перестал её прикрывать я увидел одну из причин её усталости и истощённости — ожоги. Её левая рука превратилась практически в цельный ожог, а на боку, сквозь прожжённую ткань, был виден и пострадавший бок девушки.
— Время, проведённое в мире, было недолгим. Через четыре дня после вашего ухода прибыли… иные. Прикрытые иллюзиями, под покровом тьмы прибыли серные создания. Их было немного, но… — она прервалась, сжав зубы, а левая рука невольно задрожала. — Не все из них были низшими созданиями.
Феи, что были позади, также притихли. Для них, хаотичных существ, это было давно — целых два дня назад, ведь сколько новых событий уже произошло, а то уже прошло. Зенон и Гильдербранд также безмолвствовали, пока Лорелей продолжала свой рассказ.
На них напали демоны, среди которых было несколько адских псов, бесы и один суккуб. Лорелей повезло, что её обожгло едва-едва, тогда как нескольким другим феям повезло куда меньше.
Усилиями тех фей что были на поляне в тот момент они отбились, но теперь их было меньше. И, более того, на Лорелей явно было наложено какой-то длительное ослабление, что шло с обжёгшим её пламенем.
— Посему, я предупредила тебя, гость издалека. Не ты один претендуешь на этот остров.
— Значит, пришло время очистить этот остров от остатков этих захватчиков, — я повернул голову в сторону руин деревни, после чего вздохнул. — И благодарю тебя за предупреждение, прекрасная дева. Но…
— Ты пришёл не только за этим, — как-то грустно улыбнулась она, а те феи что были рядом сбились в кучку, что парила за спиной старшей из них. — Мне было приятно говорить с тобой, гость издалека… — я поднял левую руку, останавливая её слова.
— Я не хочу сражаться с вами, — я покачал головой, как бы отрицая саму идею битвы с ними. — Мы делили пищу и кров, пусть всего раз, но вы не прогнали нас, когда мы были путниками без ничего.
— Я не могу отдать это место просто так, — не открывая глаз проговорила фея. — Таков закон мира и цена должна быть уплачена.
— Но цена может быть и иной, — вступил в диалог Зенон, выйдя чуь вперёд и попав под прицел фей. — Ты же знаешь, что кровопролитие — это последний шаг.
— Я уже устала, сатир, — в её голосе продолжала ощущаться усталость. — И я слабею. Твой хозяин — неумирающий, один из лордов, что ведут нас всех на смерть. Я не хочу видеть, как умирают дети лесов и цветов.
— Ты права, златовласая сирена. Я — один из неумирающих, и я веду тех, кто присоединился ко мне, вперёд. В сражения или в иную жизнь — это знают только боги. Но я не из тех, кто бросит любого на смерть просто так.
— Ах… сколь сладко… — она подняла голову, с всё также прикрытыми глазами.
— Мы можем поручиться за него, фея, — практически отрубил Гильдербранд. — Он не единожды умер сам, спасая других.
— В этом и есть прелесть бытия неумирающим? Знать, что ты возродишься? — она тихо выдохнула, вновь посмотрев на меня своими ярко-голубыми глазами, в которых не читалась обычная фейская хаотичность.