Тот с рёвом повторил моё движение, выкинув щит за пределы поля и выхватил второй топор с пояса.
— Бой до смерти, своим оружием, — выплюнул он, смотря на меня наливающимися кровью глазами.
— Пусть так… Будут последние слова? — с иронией протянул я.
— ВАЛЬ-ГАЛ-ЛА! — раздался рёв и викинга, и он помчался вперёд, куда быстрее чем можно было ожидать.
Эти движения мне тут же напомнили движения морских эльфов — фирменный натиск, который они, судя по всему, позаимствовали у викингов.
Мне же осталось следовать тому, как меня вёл опыт против викингов, и того, что я увидел от морских эльфов — едва успевая, я ушёл вправо, но ощутил весьма болезненный удар в спину, так как увернуться от брошенного топорика я не успел, но броня меня спасла.
К счастью, дальше всё пошло проще.
Он превосходил меня как по силе, так и по ловкости, но разрыв был уже не столь катастрофический, как в моей первой дуэли с Яхелем. Если тому я уступал в два раза, то здесь его ловкость превосходила мою лишь процентов на двадцать пять. Разрыв в выносливости был уже совершенно на другом уровне, так что время, к сожалению, работало против меня.
Его натиск казался бесконечным, но я старательно уходил от атак, изредка совершая уколы, когда между нами разрывалась дистанция. Моей целью были руки и в меньшей степени ноги противника — у его брони, всё же, была небольшая «юбка», частично закрывавшая ноги, не говоря уже о корпусе.
Шея была частично открыта, но шансы в неё попасть были весьма удручающие.
Спустя несколько минут боя рукава и руки викинга были исполосованы и с них стекала кровь, но он это игнорировал, лишь ещё больше разъяряясь. К кругу приближались «болельщики» с обеих сторон, как с нашей, так и с викингов, и раздавались подбадривающие крики.
— Сражайся как мужчина! — раздался его рык после очередного промаха и моего ухода в сторону и нового реза на его руках. — Ты сам бьёшься как эрги!
— Но дырявый пока только ты, — с той же издёвкой ответил я, но на долю секунды замедлился, переходя в длинную стойку и готовясь к уколу, для проведения комбинации ударов.
Он это отметил, готовясь к защите, чтобы я не оставил новый рез на его руках, но мой прицел на этот раз был именно в шею. С близкой к предельной — для меня — дистанции я нанёс длинный укол, который он попытался отвести скрещенными топорами, приняв удар на их топорища, но мне именно это и было нужно.
Перехватывая противовес своего оружия и активируя способность перчаток, я перевожу инерцию удара в поворот, из-за чего клинок выскакивает из его блока и выводит удар в рубящий справа, по нижней дуге, шедший ровно в его левую руку.
Моё оружие вошло в его руку на половину её толщины, после чего я потянул меч на себя, распиливая клинком плоть и оставляя страшные раны, но…
Превозмогая боль, он выпустил топорик из левой руки и ухватился ладонью за моё оружие. На его ладони выступила кровь, но он уже вошёл в состояние исступления, потянув моё оружие, вместе со мной, на себя.
Перенаправить этот укол в шею я бы не смог, а предчувствие сигналило, что одного его особо удачного удара хватит чтобы отправить меня на перерождение, и поэтому я пошёл на авантюру… впрочем, не более авантюрную чем эта дуэль в целом.
Вместо сопротивления я не просто поддался — я сам подался вперёд, толкая клинок ему в грудь, и… смещая свой вес вниз, уходя в подобие подката, превращая колющий удар в практически бесполезный «секущий», если бы не одно «но».
Благодаря тому ускорению что мне поддала его тяга, я проскользнул между ног викинга, а меч прошёл в одно из «сочленений» его бронированной юбки, практически упершись лезвием в его пах.
Короткий рез с приложением всей силы что у меня была, вместе с тем, что он удерживал меч эти секунды.
Приглушённый «ах», вместе с полившейся по моему оружию кровью, и я ощущаю как оружие выпустили… и раздался запоздавший крик боли и разочарования от того, какую рану я ему нанёс.
Хускарл свалился на колени, обеими руками хватаясь за пах, а я поднялся на ноги, тяжело дыша и повернувшись к его фигуре.
Обойдя его полукругом, я увидел, как он пытается подниматься, опираясь на левую ногу, правой рукой взявшись за топор. В его глазах уже практически потух весь огонь что был, да и сами его движения потеряли былую резкость.